Цитата из книги Свагито Либермайстер, Корни любви

Традиционно слово «медитация» употребляют для того, чтобы:

- во-первых, обозначить метод, который помогает человеку заглянуть в свой внутренний мир и исследовать его реальность. В этом контексте слово обозначает специальную технику, которую используют, чтобы наблюдать за работой ума и достигать осознанности, выходящей за пределы эго;

- во-вторых, обозначить просветленное состояние сознания, состояние, в котором мышление прекращается и наступают тишина, покой и безмятежность. Это состояние называется по-разному. Монахи дзэн говорят о нем как о состоянии «не-ума» или, более выразительно, — о состоянии «оглушительной тишины». Индийские мистики называют его «самадхи» или «мокша». Христиане говорят: «мир в душе», «внутренний покой, в котором приходит понимание».

Два определения тесно связаны между собой, поскольку цель медитации как метода, в конечном счете, — достичь непрекращающегося состояния медитации.

Я использую понятие медитации как метода, который помогает людям проникать в глубины своего внутреннего мира, что в свою очередь ведет их к расслаблению и внутренней тишине.

Медитируя, мы пытаемся осознать в себе что-то более глубокое, чем мысли, желания и надежды. Мистики называют это «что-то» нашим внутренним существом, сутью, высшим «Я», духом или божественным началом. На самом деле, название не имеет значения, поскольку в любом случае это явление не поддается никакому описанию и настолько индивидуально, что бессмысленно пытаться определить его в каких-либо терминах. Я предпочитаю выражение «внутреннее существо», поскольку мне кажется, что оно меньше всего связано с разного рода концепциями или идеями.

В нашей обычной жизни, даже бодрствуя, мы редко помним о своем внутреннем существе. Нас слишком занимают внешний мир и дела, которые нам предстоит сделать, люди, с которыми мы должны встретиться, наши настроение, чувства, идеи, отношения и то, во что мы верим. Иными словами, мы поглощены происходящими событиями, постоянно о чем-то думаем и что-то переживаем.

Мы забываем о том, кто стоит за всем этим, о том, кто все это осознает, о том, кто наблюдает за тем, что происходит. Наблюдать мы можем не только за внешним миром, но и за собственными реакциями, за своими чувствами.

Например, есть разница между тем, когда вы говорите: «Я злюсь», и тем, чтобы сказать: «Я понимаю, что во мне растет гнев». На первый взгляд эти утверждения мало чем отличаются, но переживаются они по-разному. Медитация имеет отношение к этой разнице, к этому небольшому промежутку. Она помогает нам осознавать нашу способность наблюдать за событиями, соединяет нас с нашим внутренним свидетелем Мистики всех стран и эпох утверждали, что тот, кто внутри нас наблюдает за происходящим и ни во что не вовлекается, и есть тот, кем мы на самом деле являемся.

Это похоже на кино: мы сидим и смотрим фильм. На экране сменяют друг друга разные эпизоды. Если фильм снят хорошо, то мы отождествляемся с одним или несколькими героями. Мы плачем, смеемся, с замиранием сердца следим за тем, как герой справляется с опасностями, и вздыхаем с облегчением, когда все заканчивается хорошо.

В то же самое время какая-то часть нашего сознания помнит о том, что это всего лишь фильм, что мы сидим в уютном кресле в кинотеатре и наблюдаем за событиями, придуманными специально для того, чтобы нас развлечь. События фильма, по большому счету, не имеют к нам никакого отношения. В тот момент, когда мы вспоминаем, что на самом деле не участвуем в картине, мы расслабляемся. Но когда фильм вновь увлекает нас, мы напрягаемся, начинаем переживать так, как будто сами являемся героями фильма.

Медитация точно так же дает нам это понимание: что бы с нами ни случалось, какие бы чувства мы ни испытывали, всегда есть тот, кто сидит себе спокойно в кресле и наблюдает за разворачивающейся драмой нашей жизни. С ним никогда ничего не происходит. Все случается только с действующими персонажами фильма.

В действительности в каждом из нас есть обе части: и тот, кто играет, и тот, кто наблюдает. Наблюдатель — это наша глубинная реальность, но большинству из нас не хватает медитативной осознанности, чтобы проникнуть в свой внутренний мир глубоко, поэтому чаще мы отождествляемся с тем, кто разыгрывает драму.

Принятие себя, любовь к себе — одно из важнейших качеств, которое мы приобретаем, знакомясь со своим внутренним существом. Встречаясь с собой, мы вдруг осознаем, что покой и счастье, к которому мы так стремимся во внешнем мире, всегда были и есть неотъемлемая часть нас самих. Неожиданно любые сомнения в себе, любая критика и осуждение исчезают. Мы принимаем себя такими, какие мы есть. Мы можем сказать жизни «да», не пытаясь что-либо изменить или улучшить.

Медитируя, мы испытываем подобные переживания. Например, практикуя буддийскую випассану, созданную несколько сот лет назад, мы просто сидим молча и прислушиваемся к своему дыханию, к ощущениям, возникающим в теле, а также к мыслям, появляющимся на небосклоне нашего сознания. Медитирующий отмечает все, что с ним происходит, наблюдает за ощущениями, чувствами, мыслями и через какое-то время погружается в состояние внутренней безмятежности, гармонии с жизнью и мира с самим собой.

Медитация нужна не для того, чтобы что-то изменить или исправить, она нужна для созерцания своего внутреннего существа. С ее помощью мы учимся наблюдать. В тот момент, когда нам удается попасть в состояние наблюдения, мы перестаем бороться с собой, с жизнью, с другими людьми. Именно поэтому многие мистики говорят, что для того, чтобы познать свою природу, нужно научиться расслабляться и не предпринимать никаких усилий.

На самом деле, в такие моменты мы соприкасаемся со своей духовностью. Представьте себе на мгновение инвалида, у которого нет возможности делать и испытывать многое из того, на что способны обычные люди. Большинство здоровых людей считают, что такому человеку не повезло. Он и сам может так думать. Но если он полностью согласится со своей судьбой, он сможет стать сильнее и счастливее многих физически полноценных людей.

В каком-то смысле, до тех пор, пока мы отрицаем жизнь и сопротивляемся ей, мы похожи на инвалидов. Мы можем, например, думать, что лучше бы у нас было другое детство, или другие родители, или другие отношения с людьми. Повод для сожалений всегда найдется. Но, не принимая свою жизнь, мы себя в чем-то обкрадываем, потому что реальные события не изменить, а обращая внимание на плохое, мы забываем о хорошем. Принимая прошлое, мы учимся видеть его позитивные уроки.

С помощью медитации мы входим в контакт с чем-то большим, чем мы сами. Как мне кажется, личностный рост и обретение зрелости — это процесс постепенной сонастройки с высшей силой и глубокого осознания, что мы с ней едины.

Чтобы на самом деле освободиться, нужно принять судьбу семьи и согласиться ее нести. Другими словами, человеку нужно отказаться от желания сбросить бремя и идти налегке Как только мы с этим соглашаемся, в этот же самый момент прошлое теряет над нами власть, и мы чувствуем силу и блаженное чувство свободы.

Медитация предлагает нам тот же опыт. Приближаясь к центру своего существа и разотождествляясь с эго, мы испытываем то же чувство принятия себя. Желание что-либо изменить замещается чувством глубокого принятия всего, что нам дает жизнь.

Любое желание, включая и желание освободиться от бремени, — это барьер. Ошо говорил, что «выход за пределы происходит непосредственно через переживание реальности, вы не можете этим управлять, вы просто приобретаете опыт, благодаря которому становитесь мудрее».

Нужно сказать, что регулярная практика медитации помогает нам учиться наблюдать за собой: за ощущениями тела, за мыслями и чувствами, за своими состояниями. Благодаря медитации мы становимся более чувствительными. Тысячелетние знания и практика медитации вошли в некоторые современные техники телесно-ориентированной психотерапии. Одна из таких техник: Глубокое погружение в тело.