СОДЕРЖАНИЕ.
1.Введение
2.О добре и зле
3.Трактовка зла и порока в мировых религиях
3.1.Буддизм
3.2.Иудаизм
3.3.Христианство
3.4.Ислам
4.Взгляды некоторых философов-моралистов
4.1.Сократ
4.2.Эпикур
4.3.Кант
4.4.Милль
4.5.Ницше
4.6.Толстой
4.7.Швейцер
5.Заключение

1.Введение.

Этика - это раздел философии, изучающий феномен морали. Хотя у каждого человека есть в сознании некоторое представление о морали, именно в рамках этики оно раскрывается в отчетливое понятие. Вся традиция этики связана с выяснением того, что является должным для человека, соответствующим неким глубинным законам человеческого бытия. Такое выяснение заранее предполагает, что эти законы реально существуют. Предметом этики является сам человек, но не человек, каким он является здесь и теперь, а каким он должен быть в свете морального закона. Моральные законы требуют от человека возрастать в своей человеческой сущности, становиться всё более человеком. Этика рассматривает человека как субъекта морали - как моральное существо, способное поступать, считаясь с моральным законом. История этики знает много этических систем, каждая из которых предлагает свой подход к исследованию ситуации морального выбора и своё объяснение, и обоснование феномена морали. Можно сказать, что каждая этическая система - это некий путь к пониманию или объяснению этого феномена. Существование многих этических систем отнюдь не означает существования многих моральных истин. Речь идёт о разных способах их постижения и истолкования. В основе этики лежит представление о присущей человеку свободе выбора, не обусловленного никакими природными или социальными законами.

2. Добро и зло.

В широком смысле слова добро и зло обозначают положительные и отрицательные ценности вообще. Самым важным при этом было различение добра в относительном и абсолютном смысле. “Доброе в одном случае - это хорошее, т.е. приятное и полезное, а значит ценное ради чего-то другого, ценное для данного индивида, в сложившихся обстоятельствах и т.д., а в другом - есть выражение добра, т.е. ценного самого по себе и не служащего средством ради иной цели. Добро в этом втором значении - моральное, этическое понятие. Оно выражает положительное значение явлений или событий в их отношении к высшей ценности - к идеалу. Зло есть противоположность добра. Исторический процесс формирования этих понятий был процессом становления и развития самой морали. Во-первых, добро и зло осознаются как особого рода ценности, которые не касаются стихийных или природных событий или явлений. Добро и зло характеризуют намеренные действия, совершённые свободно, т.е. поступки. Во-вторых, добро и зло обозначают не просто свободные поступки, но действия, сознательно соотнесенные с определённым стандартом - в конечном счете, с идеалом. Добро - это то, что приближает к идеалу, зло - то, что отдаляет от него. Зная, что в истории существовали различные мнения относительно того, к чему должен стремиться человек, чтобы достичь совершенства, легко представить концептуальное разнообразие в трактовках добра и зла. В-третьих, добро и зло как моральные ценности связаны с духовным опытом самого человека и существуют через этот опыт. Как бы ни определялись философами источники добра и зла, творятся они человеком по мерке его внутреннего мира. Соответственно утверждение добра и борьба со злом достигаются главным образом в духовных усилиях самого человека. Внешние действия, пусть и полезные для окружающих, но не одухотворённые стремлением человека к добродеянию, остаются лишь формальным обрядом. Более того, любые ценности - наслаждение, польза, слава, красота и т. д. - могут быть как добром, так и злом в зависимости от того, как индивид переживает свой конкретный опыт «освоения» этих ценностей в отношении к идеалу, к высшему благу. В выяснении природы добра и зла было бы тщетно искать именно их бытийственную основу. Природа добра и зла не онтологична, а аксиологична. Объяснение их происхождения не может служить их обоснованием. Поэтому логика собственно ценностного рассуждения оказывается одинаковой как у того, кто убеждён, что базовые ценности даются человеку в откровении, так и у того, кто считает, что ценности имеют «земное» происхождение. Конкретизируя содержательно понятия добра и зла, следует сказать следующее: а) Добро утверждается в преодолении обособленности, разобщённости, отчуждения между людьми и установления взаимопонимания, согласия, человечности в отношении между нами. б) Как человеческие качества добро , т. е. доброта , проявляется в милосердии , любви , а зло , т.е. злобность , - во враждебности , насилии.

3. Трактовка зла и порока в мировых религиях.

3.1. Буддизм.

Исходным пунктом жизнеучения Будды является констатация того, что ни наслаждение жизнью, ни умерщвление страстей не ведут к блаженству. Под блаженством (счастьем) в самом общем смысле понимается трудно определимое состояние человеческой завершенности, когда индивид преодолевает свою внутреннюю смуту и достигает тождества с самим собой, когда он полностью доволен и не хочет ничего другого, когда он, говоря образно, может просто остановить часы, ибо он - вне времени и ничего лучше того, что он уже имеет, не бывает. Страстям угодить не возможно. И как бы ни относиться к ним, ублажать ли их льстиво, подавлять ли беспощадно, или сочетать лесть с суровостью в разных пропорциях, они не изменят своей тёмной иррациональной природы. Будда, как он считает, переводит деятельность на новую основу, когда лишается смысла то или иное отношение к страстям, когда страсти вообще исчезают в качестве предмета, через отношение к которым человек определяет свою нравственную идентичность. В основе жизнеучения Будды лежат четыре благородные истины, открывшиеся ему в знаменитую ночь просветления под смоковницей. Вот они: есть страдание; есть причина страдания (не качество желаний, а само их наличие является источником страданий); и есть прекращение страданий - нирвана; есть путь, ведущий к прекращению страдания, - правильная срединная дорога. Нравственное совершенствование по-буддийски можно истолковать как движение от индивидуалльно-личностной определённости к абсолютно-безличному началу. В учении Будды есть такое понятие metta, переводимое на русский язык как любовь, отсутствие ненависти. Это такое состояние, которого достигает человек, преодолевший вражду в себе, чувственную привязанность к миру и которое реализуется в одинаково благосклонном отношении ко всем живым существам.

3.2. Иудаизм.

Моисей - законодатель и учитель еврейского народа, основатель религии иудаизма. Он исходил из основного убеждения, согласно которому путь к человеческому благополучию и согласие лежит через справедливое общественное устройство, верховенство закона. Моисей - больше, чем мудрый вождь своего народа. Он является духовным отцом нации. Для того чтобы племена переплавились в народ и из естественного, природного состояния поднялись до исторического бытия, они должны сплотиться духовно. Кровное родство должно перерасти в отношения, которые цементируются общей верой, идеалами праведности и справедливости. Моисей разработал детализированный свод правил, регулирующий все сферы жизни народа, - от благочестия до элементарной гигиены. Общей основой этого свода являются десять заповедей, которые содержат самые общие религиозно-нравственно-юридические принципы поведения. Первые три заповеди предписывают почитать одного лишь Яхве, запрещают создавать других богов, предостерегают от необязательного отношения к указаниям Бога. Четвёртая заповедь: «Помни день отдохновения». Пятая заповедь предписывает почитание отца и матери. Пять заповедей, образующих вторую часть Декалога - не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не лжесвидетельствуй, не пожелай ничего, что принадлежит твоему ближнему, - задают основную меру справедливости. В содержательном плане справедливость, задаваемая принципами Десятисловия, является равным возмездием. Речь идёт об уходящем корнями в родоплеменные отношения принципе воздаяния равным за равное. Декалог концентрирует внимание на внешних действиях человека, оставаясь равнодушным к тому, что можно обозначить как моральный образ мыслей; в нём награды и наказания оторваны от личных деяний и распространяются на далёкое потомство. Центром всех усилий Моисея является государственное устройство Израиля, создание политического пространства для становления и развития народа. Моисей делал ставку не на свободу, а на принудительную силу закона. Поэтому он интересовался по преимуществу поступками, а не состоянием души.

3.3. Христианство.

Этику Иисуса Христа кратко можно определить как этику любви. На вопрос о том, что является для него главной заповедью, Иисус ответил: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию, и всем разумением твоим. Сия есть первая и наибольшая заповедь. Вторая же подобная ей: Возлюби ближнего твоего, как самого себя». Иисус говорит о конце времени, когда добро и зло, свет и тьма, жизнь и смерть отделяются друг от друга непреодолимой пропастью. И он говорит об этом не как о вероятности, надежде, возможной награде, а как о хорошо ему известной истине. Говорит не как человек, который стремится туда, а как человек, который пришёл оттуда. Иисус говорит о близости царства небесного. Пришло время, когда человеку надо выбирать между добром и злом, когда этот выбор - единственное, что может его интересовать, ибо он означает одновременно выбор между жизнью и смертью. Выбор половинчатых решений, когда человек сочетал одновременно в себе добро и зло, служил и Богу и дьяволу, - это время кончилось. Согласно библейской легенде, в начале времён дьявол обольстил человека перспективой быть, как Бог, и увлёк его на путь греха. Человек впал в соблазн, отдалился от Бога, стал смертным. Теперь в конце времён Иисус ставит человека перед той же перспективой - воссоединения с Богом ради вечной жизни или окончательного провала в геенну вечного умирания. У человека появился последний шанс, и осталась последняя надежда исправить ошибку Адама - сойти с пути греха, покаяться. Необходимость такого окончательного выбора является решающим признаком возвещённого Иисусом времени и основным пафосом его проповеди. Люди соединяются друг с другом во Христе через любовь, а не через особые одежды, ритуалы, иные знаки благочестия. Любовь есть и божественное совершенство, и путь к нему. Иисус основной упор делает на внутреннем смысле, духе закона, усматривая его в любви, братском единении людей. По отношению к этому внутреннему смыслу внешние, жестко фиксированные, нормы и поступки являются лишь частными случаями, имеющими значение лишь для определенных условий. Бог Иисуса - милосердный Бог. Этим он отличается от сурового и справедливого Бога Ветхого Завета. Подводя итог своей жизни, Иисус говорит: «Я победил мир». Тем победил, что, став на путь любви, милосердия, не свернул с него.

3.4. Ислам.

Мухаммед - основатель мусульманской религии и цивилизации. Бог один. Рядом с ним нельзя ставить других Богов. Или, как это говорится в Коране, никого нельзя давать ему в сотоварищи. Это положение является принципиальным и специфичным для ислама, монотеизм которого можно считать самым акцентированным и последовательным. Оно, разумеется, прежде всего, направлено против языческого политеизма, в частности, против мекканского культа арабов, которые наряду с Аллахом как верховным божеством чтили еще трех других богинь. Идея едино-единственного Бога заострена также против христианской идеи Богочеловека. Человек не может быть Богом. Ни при каких условиях. Идея единого Бога хорошо оттеняется взглядом Мухаммеда на самого себя. Мухаммед такой же человек, как все остальные, с единственным отличием, что Бог поручил ему быть своим посланником и пророком. После первого творения Аллаха предстоит еще второе творение. «Он начинает творение, потом повторяет его, чтобы воздать тем, которые и творили благое, по справедливости. А те, которые не веровали, для них - питье из кипятка и наказание мучительное за то, что они не веровали». День великого суда есть в то же время день великого разделения. Праведность и неправедность, добро и зло будут в этот день навечно отделены друг от друга. Это будет означать начало второго творения, переход от человеческой справедливости к божественной. Итоговая судьба добрых и злых в Коране, радостная для первых и безнадежно печальная для вторых, показывает, как вообще Мухаммед понимал добро и зло. Они для него - явления по природе несовместимые между собой. Границей, отделяющей одно от другого, является вера. Вера для Мухаммеда - больше, чем настрой души, это определенный образ жизни. Мусульманская вера в смысле религиозной догматики умещается в краткой формуле, согласно которой Аллах един, а Мухаммед является его посланником. Это первый важнейший устой истинной религии. Но как узнать действительно ли человек признает Аллаха и следует Мухаммеду? Как отделить лицемеров, принимающих Коран чисто внешне, от искренних мусульман? Ответ на эти вопросы содержится в последующих четырех устоях, которые вместе с первым составляют основу ислама как мировоззрения и образа жизни. Что это за устои? Обязательная молитва. Порядок молитвы состоит из строгого цикла молитвенных поз и движений, следующих друг за другом и сопровождаемых определенными молитвенными формулами. Обязательный пост. Он устанавливается на один месяц (девятый по счету месяц мусульманского года - Рамадан, в который Мухаммеду было ниспослано первое откровение). Обязательная милостыня. Она именуется «закат» (буквально «очищение», по другой версии, происходит от древнееврейского слова «закут» и означает «добродетель»). Закат представляет собой регулярный, обязательный, строго нормированный и пропорциональный доходу взнос, который каждый взрослый дееспособный и имеющий достаток мусульманин вносит в общину. Он предназначен для поддержания бедных, нищих, путников, людей, попавших в беду. Есть еще один устой веры мусульманина - обязательный хадж (паломничество). Речь идет о паломничестве к основному святилищу мусульман - Каабе в Мекке, совершаемому в определенное время и по строгому обряду, который был установлен Мухаммедом во время его прощального хаджа в 632 г. Все те нормы, которые входят в Декалог и Нагорную проповедь и составляют содержание того, что именуется естественной нравственностью, представлены также и в Коране. Коран в этом смысле прямо продолжает традиции иудаизма и христианства. Этическое своеобразие Корана заключается не в том, что там представлены уникальные нравственные нормы, которых нет в других памятниках культуры (если такие нормы и есть в Коране, то их очень мало и они имеют второстепенное значение), а в том, что эти нормы даны в их нерасчлененной слитности с другими формами регуляции межчеловеческих отношений, религиозным ритуалом, обычаем, правом. В отличие от христианско-европейской этики, которую можно назвать этикой общих принципов, мусульманская этика есть этика конкретных норм. Перспективу, задаваемую мусульманской этикой, нельзя назвать сверхчеловеческой, она не требует от человека раздвоенности, разрыва между бытием и долженствованием. Конечно, следование Корану тоже нелегко. Правоверный мусульманин всегда будет иметь достаточно поводов для угрызения совести. Тем не менее, в исламе мораль не отделена от реальности непреодолимой пропастью. И Мухаммед вряд ли мог бы повторить слова Иисуса о том, что его царство - не от мира сего.

4.Взгляды некоторых философов-моралистов.
4.1. Сократ

Этика Сократа может быть сведена к трем основным тезисам: а) благо тождественно удовольствиям, счастью; б) добродетель тождественна знанию; в) человек знает только то, что он ничего не знает. Все люди стремятся к удовольствиям и их сложным комбинациям, которые называются пользой, счастьем. Это - аксиома человеческого существования. Сократ говорит: «Благо - не что иное, как удовольствие, и зло - не что иное, как страдание». Если учесть, что понятия блага и зла позитивные и негативные цели деятельности, то мы тем самым получаем строгий закон человеческого поведения, а вместе с ним и критерий его оценки: стремиться к удовольствиям и избегать страданий. Человек выбирает для себя лучшее. Такова его природа. И если, тем не менее, он ведет себя плохо, порочно, то тому может быть только одно объяснение - он ошибается. Согласно одному из сократовских парадоксов, если бы было возможно намеренное (сознательное) зло, оно было бы лучше ненамеренного зла. Человек, совершающий зло, ясно понимая, что он совершает зло, знает его отличие от добра. У него есть знание добра, и это в принципе делает его способным к добру. Если же человек совершает зло ненамеренно, не ведая о том, что он делает, то он вообще не знает, что такое добро. Такой человек наглухо закрыт для добрых дел. Сказать, что человек знает добродетель, но не следует ей, - значит сказать бессмыслицу. Это значит допустить, будто человек действует не как человек, вопреки своей пользе. Хотя «человеческая мудрость стоит немного или даже вовсе ничего», а по-настоящему «мудрым-то оказывается бог», тем не менее, трезвое осознание этого факта открывает оптимистическую перспективу бесконечного нравственного совершенствования личности. Когда я знаю, что ничего не знаю, и при этом знаю также, что от знания добродетели зависит добродетель жизни, то у меня есть направление и пространство правильного поиска. Ясное знание своего незнания должно побуждать человека искать - искать нравственную истину. Знающее незнание Сократа есть призыв и требование постоянно думать над тем, правильно ли мы живем, есть философски обоснованное предостережение против самодовольства и успокоенности.

4.2. Эпикур.

С именем Эпикура связана одна из важнейших традиций философской этики, получившая название эвдемонизма. Эпикур считал, что решение этической проблемы заключено в правильном истолковании счастья. Счастливые люди являются добродетельными, у них нет ни нужды, ни повода ссориться между собой - таков моральный пафос учения Эпикура. Он понимает счастье как самодостаточность индивида. Для достижения такого состояния, считает Эпикур, человек должен жить незаметно, свернуть свое бытие до безмятежного покоя. Человеку, как и вообще всем живым существам, свойственно стремиться к наслаждению (удовольствию) и избегать страданий. И, казалось бы, человеческое бытие не заключает в себе никакой тайны: живи в свое удовольствие - вот и вся мудрость. Однако в опыте жизни удовольствия теснейшим образом переплетены со страданиями. Одно переходит в другое. Стремление к наслаждениям приводит к человеческим конфликтам. За удовольствия приходится платить. Стремлением к удовольствиям человек восполняет какой-то недостаток, устраняет душевный или телесный дискомфорт. Наслаждение нельзя определить иначе, как отсутствие страданий. Учитывая, что под наслаждением понимается отсутствие страданий, единственный признак полноты наслаждений - полное отсутствие потребности в них. Это такое состояние, при котором живому существу уже не надо к чему-то идти, словно к недостающему. Идеал Эпикура - независимость индивида от мира, вернее, та безмятежность, тот внутренний покой, свобода, которая обретается в результате этой независимости. Эпикур делит удовольствия на три класса: а) естественные и необходимые (прежде всего элементарные телесные потребности); б) естественные, но не необходимые (например, изысканные яства); в) неестественные и не необходимые (честолюбивые замыслы). Естественные и необходимые желания легко удовлетворяются; человек, способный ограничить себя этим крайним минимумом, независим от обстоятельств, случайных превратностей судьбы.
Окружающий мир входит в человека не только непосредственно - через страдания, но и опосредованно - через страхи. Если страдания нейтрализуются культурой удовольствий, то страхи - культурой философского мышления. Философское мышление освобождает от трех основных страхов. Во-первых, от страха перед богами. Этот страх порожден лживыми домыслами, будто боги вмешиваются в человеческую жизнь. Во-вторых, философское познание освобождает от страха перед необходимостью. Природная необходимость не является, по мнению Эпикура, всепоглощающей. Рабский страх перед судьбой является предрассудком, тиски природной необходимости не сжаты плотно. В-третьих, философское познание делает человека свободным от страха перед смертью. Смерть, говорит Эпикур, не имеет к нам никакого отношения. Ведь она есть отсутствие ощущений, а все хорошее и плохое заключено в ощущениях.

4.3. Кант.

В нравственности речь идет не о законах, « по которым все происходит», а о законах, « по которым все должно происходить». Нигде в мире, да и нигде вне его, невозможно мыслить ничего, что могло бы считаться добрым без ограничения, кроме доброй воли». Ничто из свойств человеческого духа, качеств его души, внешних благ, будь то остроумие, мужество, здоровье и т.п., не обладает безусловной ценностью, если за ними не стоит чистая добрая воля. Нравственный закон - объективный принцип воли, который дается разумом и свидетельствует о ее разумности. И он должен был бы быть самоочевидной основой поведения всех. Однако человек - не просто разумное существо, он - несовершенное разумное существо. Человеческая воля руководствуется не только разумом, представлениями о законах, но на нее действуют и сами законы, ее субъективные принципы могут быть необходимыми, а могут быть и чаще всего и бывают случайными. Короче говоря, она сообразуется не только с разумом. Поэтому нравственный закон в случае человеческой воли выступает как принуждение, как необходимость действовать вопреки тем многообразным субъективным эмпирическим воздействиям, которые эта воля испытывает. Он приобретает форму принудительного веления - императива. « Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же как к цели и никогда не относился бы к нему как к средству». Человечество (человечность, внутреннее достоинство, способность быть субъектом доброй воли) в лице каждого человека - не просто цель, а самостоятельная цель, самоцель. Эта цель является последней в том смысле, что она никогда не может быть полностью утилизована, превращена в средство. Она абсолютна в отличие от всех других целей человека, имеющих относительный характер.

4.4. Милль

Джону Стюарту Миллю - английскому философу, логику, социальному мыслителю - принадлежит заслуга систематизации и методологического обоснования особой этической доктрины утилитаризма. Начало ей положил Джереми Бентам, который считал, что в основе морали лежит общее благо, понимаемое им как счастье большинства людей. Это общее благо он по-другому называл общей пользой, безусловно, отличая ее от корысти, или личной выгоды. Формула общего блага - « наибольшее счастье наибольшего числа людей» - была известна раньше, однако именно Бентам придал ей принципиальное значение для построения теории морали. Эта теория была развита Миллем, и, благодаря ему, она вошла в историю этики как особая разновидность моральной теории под названием утилитаризма. Согласно Миллю, все люди стремятся к удовлетворению своих желаний. Счастье, или польза, заключается в удовольствии, но при отсутствии страдания, т.е. счастье заключается в чистом, длительном и непрерывном удовольствии. И удовольствие, и польза принимаются в утилитаризме в широком смысле: под удовольствием понимаются всякие удовольствия, в том числе чувственные, под пользой понимается всякая польза, в том числе выгода. Может показаться, что таким образом моральная теория обрекается на противоречие: в основу морали кладется удовольствие, польза, а в качестве высшей цели нравственных действий устанавливается счастье всех людей. Но утилитаризм - это теория, направленная против эгоизма, против такой точки зрения, согласно которой добро заключается в удовлетворении человеком личного интереса. Приемлемость или неприемлемость получаемого в каждом конкретном случае удовольствия или выгоды определяется тем, содействуют ли они достижению высшей цели, а именно общему счастью. На этом же основываются определения (оценки) явлений и событий как хороших или дурных. Соответственно мораль определяется им следующим образом: это «такие правила для руководства человеку в его поступках, через соблюдение которых доставляется всему человечеству существование, наиболее свободное от страданий и наивозможно богатое наслаждениями». Три фактора, по Миллю, препятствуют человеческому счастью: себялюбие людей, недостаток умственного развития и дурные государственные законы. Добродетель ценна не сама по себе, а как средство для достижения счастья или как часть счастья. Человек должен стремиться к добродетели как к тому, что помогает ему в осуществлении высшего принципа нравственности, но не как к цели самой по себе. Структура морали, по Миллю, задается иерархией главного принципа (принципа пользы) и производных, или второстепенных принципов, которыми, собственно, и руководствуется человек в конкретных поступках. Таковы, например, принцип справедливости, правила «не вреди», «противодействуй несчастью», «соблюдай интересы ближних»; сюда же Милль относит заповеди Декалога. На практике, отмечает Милль, люди обходятся второстепенными принципами и нередко даже понятия не имеют о существовании главного принципа. Однако в случае конфликта между различными обязанностями, различными второстепенными принципами возникает необходимость в более общем критерии для принятия решения. В таких случаях важно осознание главного принципа и правильное его понимание. «Большая часть хороших поступков совершается не из стремления к всеобщей пользе, а просто из стремления к индивидуальным пользам, из которых и слагается всеобщее благо.

4.5. Ницше

Ницше был самым необычным из всех моралистов. Он утверждал мораль через ее критику, даже радикальное отрицание. Он исходил из того, что исторически сложившиеся и получившие господство в Европе формы морали стали основным препятствием на пути возвышения человека и установления между людьми искренних отношений. Существует много разных моралей, самое общее и самое важное различие между ними состоит в том, что они подразделяются на два типа: мораль господ и мораль рабов. Ницше является моральным нигилистом в строгом и точном смысле слова: он решительно, последовательно, без каких-либо смягчающих оговорок и компромиссов отрицает мораль рабов. Под моралью рабов Ницше подразумевает мораль, которая сформировалась под воздействием античной философии и христианской религии и воплотилась в многообразных индивидуально-аскетических, церковно-благотворительных, общинно-социалистических и иных гуманистических опытах человеческой солидарности.
1)Прежде всего рабской делает мораль сама ее претензия на безусловность, абсолютность. В этом случае мораль идентифицируется с идеалом, совершенством. Последней истиной, словом, неким абсолютным началом, которое бесконечно возвышается над реальными индивидами и в перспективе которого их природное существование выглядит исчезающе малым, ничтожным. «Водрузить идеал - идеал «святого Бога» - и перед лицом его быть осязаемо уверенным в своей абсолютной недостойности. О, эта безумная жалкая бестия человек!»
2)Рабская мораль есть мораль стадная. Она выступает как сила, стоящая на страже стада, общества, а не личности. Понимаемая как изначальная солидарность, братство людей, она, прежде всего, направлена на поддержание слабых, больных, нищих, неудачников. Один из самых решающих и удачных моральных трюков, проделанных еще еврейскими пророками, состоял в том, что слова «святой», «бедный», «друг» стали употребляться как синонимы. Более всего так понятая мораль ценит способность человека отречься от себя, своего «я», поставить себя на службу другим, обществу. Все это способствует тому, что люди сбиваются в кучи, толпы, утверждают себя в своей посредственности. Под стадностью Ницше имел в виду, несомненно, омассовление, обезличивание людей.
3)Рабская мораль имеет отчуждённый характер. Она реализуется во внешне фиксированных нормах, призванных усреднить, уравнять индивидов. В самом человеке она представлена репрессивной функцией разума по отношению к человеческим инстинктам. Отчужденность морали, как тонко замечает Ницше, выражается в самой идее её самоценности, в представлении, будто наградой добродетели является сама добродетель, и поэтому мораль имеет безличный, бескорыстный, всеобщий характер. При таком понимании индивид теряет свою личность и обретает нравственное достоинство только в качестве частного случая, простой проекции всеобщего закона.
4) Рабская мораль замыкается областью духа и намерений. Она представлена в человеке неким вторым человеком, который постоянно недоволен первым, внушает ему сознание виновности, обрекает его на постоянные сомнения, нерешительность, муки. Мораль рассекает человека на две части таким образом, что он идентифицирует себя с одной частью, любит её больше, чем другую. Здесь тело приносится в жертву душе.
5) Пожалуй, наиболее полно и рельефно рабская сущность морали выражается в лицемерии. Внутренняя лживость всех манифестаций морали, её выражений, поз, умолчаний и т.п. является в логике рассуждений Ницше неизбежным следствием ложности её исходной диспозиции по отношению к реальной жизни. Мораль претендует на то, чтобы говорить от имени абсолюта. А на самом деле абсолюта не существует, а если бы и существовал, то о нем по определению нельзя было бы ничего сказать.
6) Квинтэссенцией стадной морали является ressentiment. Под этим словом Ницше понимает воображаемую месть, месть бессильного, вытесненную ненависть. Это - гнев, который не переходит в поступок, а обращается вовнутрь и становится формой самоотравления души. Злопамятное, мстительное чувство отрывается от своей вещественной нагруженности, конкретных лиц и социальных положений, становится идеей, приобретая тем самым такой вид, что её можно прилагать к чему угодно, и одновременно с этим происходит переворачивание реальных ценностей, в свете которых сильный и слабый меняются своими местами, жалким оказывается не униженный, а тот, кто жалит (мол, пусть я в кандалах и оплеван, все равно в душе и на весах добра и справедливости я лучше, и на вечном огне буду гореть не я, а мои обидчики).
Только морализирующий раб выдвинет вперед качества, которые могут облегчить его страдальческое существование - сострадание, терпение, кротость и т.п. Только он додумается зачислить в категорию зла все мощное, опасное, грозное, сильное, богатое. Только раб поставит знак равенства между понятиями «добрый» и «неудачный», «глупый». Только он будет так превозносить свободу и жажду удовольствий, счастье, сопряженные с чувством свободы. Только раб догадается связать мораль с полезностью. И только он, разумеется, сможет и нуждается в том, чтобы так вывернуть все наизнанку, что отброшенность на свалку жизни, в ее последний ряд, сама низость существования воспринимается как источник внутреннего достоинства и надежды. Словом, Ницше додумался до простой вещи: мораль, которую создают рабы, может быть только рабской моралью. Или наоборот: рабскую мораль могли создать только рабы.
К аристократическим добродетелям относятся: «прежде всего готовность к огромной ответственности, величие царственного взгляда, чувство своей оторванности от толпы, ее обязанностей и добродетелей, благосклонное охранение и защита того, что не понимают и на что клевещут, склонность и привычка к великой справедливости, искусство повелевания, широта воли, спокойное око, которое редко удивляется, редко устремляет свой взгляд к небу, редко любит». Основная особенность человеческого (сверхчеловеческого) типа людей знатной породы, воплощающих новую (сверхморальную) мораль, состоит в том, что они чувствуют себя не функцией, а смыслом, чувствуют себя мерилом ценностей. Они самодостаточны в царском величии, проистекающем из готовности и способности к великой ответственности. Внеморальная мораль Ницше вполне является моралью с точки зрения ее роли, места, функций в жизни человека. Ее даже в большей мере можно считать моралью, чем рабскую мораль сострадания и любви к ближнему. Ницшеанский сверхчеловек есть человек цельный, с волей собранной и сильной, он открыто утверждает себя, в полной уверенности, что он тем самым утверждает жизнь в ее высшем проявлении. Сверхчеловек находится по ту сторону добра и зла. Чтобы правильно осмыслить данное утверждение Ницше, надо иметь в виду, что он придает понятиям добра и зла совершенно определенный смысл и что кроме этой пары в его этике есть еще противоположность хорошего и плохого. В историческом плане понятия добра и зла являются результатом восстания рабов в морали.
Так как рабы не могли реально преодолеть свое невыносимое для человека рабское состояние, то они решили выдать поражение за победу и изобразили своих врагов в качестве персонификации зла. Понятие зла оказывается первичным и как его антипод, «послеобраз» возникает понятие доброго. Рабская мораль вырастает не из самоутверждения, а из «нет» по отношению к другому внешнему, не-своему. Первичность зла и вытекающая отсюда зависть, тайная мстительность, которые трансформируются в иллюзию добра, ассоциируемого со всем слабым и немощным; хитрый ум и разрушительная мощь зла, которым противостоит нищета духа и бездеятельность добра, настолько специфичны для рабской морали, что ее преодоление равнозначно прорыву по ту сторону добра и зла.

4.6. Лев Николаевич Толстой.

По мнению Л.Н.Толстого, жизнь человека наполняется нравственным смыслом в той мере, в какой она подчиняется закону любви, понимаемому как ненасилие. Не отвечать злом на зло, не противься злу насилием - таково основное правило толстовской программы достойной жизни. Центральной в христианском пятисловии Толстой считал четвертую заповедь «Не противься злому», которая налагает абсолютный запрет на насилие. Толстой дает три постепенно углубляющихся определения насилия:
а) физическое пресечение, убийство или угроза убийства;
б) внешнее воздействие;
в) узурпация свободной воли.
В его понимании насилие тождественно злу и прямо противоположно любви. Любить - значит делать так, как хочет другой. Насиловать - значит делать то, чего не хочет тот, над которым совершается насилие. Непротивление переводит человеческую активность в план внутреннего нравственного самосовершенствования. Всякое насилие, каким бы ни был его причинный ряд, имеет последнее звено - кто-то должен выстрелить, нажать кнопку и т.д.
Самый надежный путь искоренения насилия состоит в том, чтобы начать с этого последнего звена - с индивидуального отказа участвовать в насилии. Если не будет начала, то не будет и смертной казни. Толстой анализирует аргументы обыденного сознания против непротивления: учение о непротивлении прекрасно, но его трудно исполнить; нельзя одному идти против всего мира; непротивление сопряжено со слишком большими страданиями. Он раскрывает логическую противоречивость этих аргументов и их фактическую несостоятельность. Учение Христа не только нравственно, но и благоразумно, оно учит не делать глупостей. Если, считает Толстой, каждый через непротивление будет заботиться о спасении своей души, то именно это и откроет путь к человеческому единению. Исходная задача, которую предстоит решить, состоит в следующем: как преодолеть общественные конфликты, которые приняли форму нравственного противостояния, каким образом разрешить столкновения людей, когда одни считают злом то, что другие считают добром? Люди тысячелетиями пытались выйти из этой ситуации путем противостояния злу злом с помощью справедливого возмездия по формуле «око за око». Они исходили из предпосылки, что зло должно быть наказано, более добрые должны обуздать более злых. Но откуда мы знаем, где зло, кто более добрый, а кто более злой? Ведь суть конфликта как раз и состоит в том, что у нас нет общего критерия зла. Не может быть того, пишет Толстой, чтобы более добрые властвовали над более злыми. Каин убивает Авеля, а не наоборот. В такой ситуации, когда нет согласия по вопросу о добре и зле, есть только одно решение, которое ведет к согласию - никто не должен противиться насилием тому, что он считает злом. Говоря по-другому, никто не должен вести себя так, будто он знает, что такое зло.

4.7.Альберт Швейцер.

Альберт Швейцер понимал мораль как благоговение перед жизнью. При этом речь идет о благоговении перед жизнью во всех ее формах, когда сорвать одуванчик в поле - такое же зло, как и убить человека. Швейцер считал, что по критерию нравственной ценности человек не выделяется среди других существ. Его этика не является гуманистичной в традиционном смысле слова. Ее скорее можно назвать виталистской. Она универсальна.
Людям свойственно выдавать зло за добро. И человек, желающий оставаться честным, должен постоянно быть начеку, чтобы не впасть в самообман и самообольщение. Гарантией этого, по мнению Швейцера, является служение людям, которое имеет прямой и деятельный характер, выражается в совершении очевидных, однозначных в своей гуманности действиях. Когда оперируешь больного грыжей и спасаешь ему жизнь, зная к тому же, что никто, кроме тебя, сделать этого не может, то здесь нет этической двусмысленности, превращающей чужое горе в повод для самоупоения. Швейцер начинал очень успешно как проповедник. Но тем более ценно, что он перешел к идее прямого действия. Он понял: деятельная помощь нуждающимся есть вещь более честная, чем словесное утешение. Поступки чище слов. «Этика заключается в том, что я испытываю побуждение высказывать равное благоговение перед жизнью как по отношению к моей воле к жизни, так и по отношению к любой другой. В этом и состоит основной принцип нравственного. Добро - то, что служит сохранению и развитию жизни, зло есть то, что уничтожает жизнь или препятствует ей».
Человек - не ангел, и как существо земное, плотское он не может не наносить вреда другим жизням. Однако человек (и именно это делает его поведение этическим, нравственным) может сознательно следовать в свих действиях принципу благоговения перед жизнью, способствуя ее утверждению всюду, где это возможно, и сводя к минимуму вред, сопряженный с его существованием и деятельностью. В мире, где жизнеутверждение неразрывно переплетено с жизнеотрицанием, нравственный человек сознательно, целенаправленно и непоколебимо берет курс на жизнеутверждение. Любое (даже и минимально необходимое) принижение и уничтожение жизни он воспринимает как зло. В этике Швейцера понятия добра и зла четко отделены друг от друга. Добро есть добро. Его не может быть много или мало. Оно есть или его нет. Точно так же и зло остается злом даже тогда, когда оно абсолютно неизбежно. Поэтому человек обречен жить с нечистой совестью. Швейцер, подобно Канту, придает концептуальный смысл утверждению о том, что чистая совесть - изобретение дьявола.

5.Заключение.

В заключение хотелось бы сказать, что изложенные в данной работе взгляды на соотношение добра и зла, не исчерпывают данной темы. Эта работа даёт обзор лишь тех концепций, которые имели наиболее широкий резонанс, наибольшее количество последователей. Мне кажется, что каждый человек имеет своё неповторимое мировоззрение, свой собственный взгляд на любой из вечных вопросов. Этот взгляд имеет основания и обусловлен неповторимым личным опытом, воздействием социальной среды и воспитания, системы верований, уровнем нравственного и просто умственного развития, психофизиологическими особенностями индивида, особенностями социального положения и многими другими факторами. Хотелось бы подчеркнуть, что каждый человек имеет законные основания видеть мир таким, каким видит. Так же, как невозможно запретить испытывать те или иные чувства в ответ на жизненные ситуации, так невозможно заставить человека изменить своё этичексое мировоззрение. Можно лишь предложить что-то лучше, совершеннее и ближе к истине. И любой вправе принять или отвергнуть, либо иметь свое особое мнение по поводу этого "лучшего". Говорится не зря, что люди идут добровольно только под иго любви. Впрочем, человека легко обмануть, но рано или поздно жизнь расставит всё по своим местам. Мировоззрение, построенное на иллюзии, рухнет как те самые замки на песке.

Ну, до свидания, мои хорошие. До встречи в Новом Году. Желаю всем удовлетворенности. От праздников, да и от жизни вообще. Будьте умницами, ведите себя хорошо в дни праздников, но так, чтобы "потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые..." и всё такое. В следующем году будет продолжена публикация статей в том же русле. Будут и скучные, но умные статьи, будут и попсово-популярные. Первой появится статья о гипнозе с точки зрения психологии.

---