Китай. Сексуальная культура Китая.

По результатам одного опроса людей из разных стран, китайцы, полностью довольные своей сексуальной жизнью, составляют наибольший процент. Другими словами, Китай занял первое место по качеству сексуальной жизни среди других государств. Понятно, что современная культура Китая и культура Древнего Китая – это разные вещи. Однако, сами корни взгляда китайцев на жизнь можно проследить из культуры Древнего Китая.

Культура Китая.

В рамках этой статьи, не получится рассмотреть все аспекты древней китайской культуры и мировоззрения. Коротко скажем, что в Китае мы встречаем одну из высших религиозных форм, в каких человечество в своей исторической обусловленности и пыталось создать себе конечные ориентиры в этой жизни.
* Сегодня Китай - это третья по величине территории страна мира после России и Канады и первая в мире по количеству населения. 92% населения - этнические китайцы.
* В Китае существуют три религии: даосизм, конфуцианство и китайский буддизм в форме махаяны. Несмотря на их различия, для Китая характерны некие общие религиозно-мировоззренческие черты. Универсальный "космизм" Китая пронизывает воззрения на мир, семью и государственный порядок, целостное моральное учение и науку. Космизм есть учение, в центре которого стоит мир со всеми его частями и проявлениями и которое стремится прийти к гармонии неба, земли и человека. Можно сказать, что основанием китайской философии и религии является действующий, живой, творящий космос, ход природных вещей, мировой порядок, именуемый "Дао" ("Путь").

Конфуцианство

Конфуций (Кун-цзы, 551-479г. до н. э.) родился и жил в эпоху больших социальных и политических потрясений, когда чжоуский Китай находился в состоянии тяжелого внутреннего кризиса. Власть чжоуского правителя – Вана давно ослабла, Разрушались патриархально-родовые нормы, в междоусобицах гибла родовая аристократия. Крушение древних устоев семейно-планового быта, междоусобные распри, продажность и алчность чиновников, бедствия и страдания простого народа – все это вызывало резкую критику ревнителей старины. Выступив с критикой своего века и высока ставя века минувшие, Конфуций на основе этого противопоставления создал свой идеал совершенного человека изюнь-цзы. Высоко моральный цзюнь-цзы должен был обладать двумя важнейшими в его представлении достоинствами: гуманностью и чувством долга. Гуманность (жень) включало в себя скромность, сдержанность, достоинство, бескорыстие, любовь к людям и т. п. Жень – это почти недосягаемый идеал, совокупность совершенств, которыми обладали лишь древние. Из современников он считал гуманным лишь себя и своего любимого ученика Янь Хуэя. Однако для настоящего цзюнь-цзы одной гуманности было недостаточно. Он должен был обладать еще одним важным качеством – чувством долга. Долг – это моральное обязательство, которое гуманный человек в силу своих добродетелей накладывает на себя сам.
* Чувство долга, как правило, обусловлено знанием и высшими принципами, но не расчетом. “Благородный человек думает о долге, низкий человек заботится о выгоде, ” – учил Конфуций. Он также разработал и ряд других понятий, включая верность и искренность (чжэн), благопристойность и соблюдение церемоний и обрядов (ли).
* Следование всем этим принципам было обязанностью благородного цзюнь-цзы, и, таким образом, “благородный человек” Конфуция – это умозрительный социальный идеал, назидательный комплекс добродетелей. Этот идеал становился обязательным для подражания, приблизится к нему было делом чести и социального престижа особенно для тех, представителей высшего сословия ученых-чиновников, профессиональных бюрократов-администраторов, которые с эпохи Хань (III в. До н. э.) стали управлять китайской конфуциальной интерией.
* Конфуций стремился создать идеал рыцаря добродетели, боровшегося за высокую мораль, против царившей вокруг несправедливости. Но с превращением его учения в официальную догму на передний план выступила не суть, а внешняя форма, проявлявшаяся в демонстрации преданности старине уважения к старым, напускной скромности и добродетели. В средневековом Китае постепенно сложились и были канонизированы определенные нормы и стереотипы поведения каждого человека в зависимости от занимаемого места в социально-чиновничьей иерархии. В любой момент жизни, на любой случай, при рождении и смерти, поступлении в школу и при назначении на службу – всегда и во всем существовали строго фиксированные и обязательные для всех правила поведения. В эпоху Хань был составлен свод правил – трактат Лицзы, компендиум конфуцианских норм. Все записанные в этом обряднике правила следовало знать и применять на практике, причем тем старательнее, чем более высокое положение в обществе человек занимал.
* Конфуций, отталкиваясь от сконструированного им социального идеала, сформулировал основы того социального порядка который хотел бы видеть в поднебесной: Пусть отец будет отцом, сын – сыном, государь – государем, чиновник – чиновником, т. е. все станет на свои места, все будут знать свои права и обязательства и делать то, что им положено. Упорядоченное таким образом общество должно состоять из двух основных категорий, верхов и низов – тех, кто думает и управляет и тех, кто трудится и повинуется. Критерием разделения общества на верхи и низы должны были служить не знатность происхождения и не богатство, а степень близости человека к идеалу цзюнь-цзы. Формально этот критерий открывал путь наверх для любого намного сложнее: сословие чиновников было отделено от простого народа «стеной иероглифов» – грамотность. Уже в Лицзы было специально оговорено, что церимониалы и обряды не имеют отношения к простонародью и что грубые телесные наказания не применяются к грамотным.
* Конечной и высшей целью управления Конфуций провозглашал интересы народа. Одна при этом они были убеждены, что самому народу его интересы непонятны и недоступны и без опеки образованных конфуцианцев – управителей он обойтись никак не может: «Народ следует заставлять идти должным путем, но не нужно объяснять, почему.»
* Одной из важных основ социального порядка, по Конфуцию, было строгое повиновение старшим. Слепое повиновение его воле, слову, желанию – это элементарная норма для младшего, подчиненного, подданного как в рамках государства в целом, так и в рядах клана, семьи. Конфуций напоминал, что государство – это большая семья, а семья малое государство.
* Конфуцианство придало культу предков глубокий смысл символа спец. Порядка и превратило его в первейшую обязанность каждого китайца. Конфуций разработал учение о сяо, сыновей почтительности. Смысл сяо – служить родителям по правилам ли, похоронить их по правилам ли и приносить им в жертву по правилам ли.
* Конфуцианский культ предков и нормы сяо способствовал расцвету культа семьи и клана. Семья считалась сердцевиной общества, интересы семьи намного превосходили интересы отдельной личности. Отсюда и постоянная тенденция к росту семьи. При благоприятных экономических возможностях стремлении к совместному проживанию близких родственников резко преобладало над сепаратистскими наклонностями. Возникал мощный разветвленный клан и родичей, державшихся друг за друга и населявших порой целую деревню.
* И в семье и в обществе в целом любой, в том числе влиятельный глава семьи, важный чиновник императора, представлял собой прежде всего социальную единицы, вписанную в строгие рамки конфуцианских традиций, выйти за пределы которых было невозможно: это означало бы “потерять лицо”, а потеря лица для китайца равносильно гражданской смерти. Отклонения от нормы не допускались, и никакой экстравагантности, оригинальности ума или высшего облика китайские конфуцианство не поощряло: строгие нормы культа предков и соответствующего воспитания подавляли эгоистические наклонности с детства.
* Человек с детства привыкал к тому, что личное, эмоциональное, свое на шкале ценностей несоизмеримо с общим, принятым, рационально обусловленным и обязательным для всех.
* Конфуцианство сумело занять ведущие позиции в китайском обществе, приобрести структурную прочность и обосновать свой крайний консерватизм, нашедший наивысшее выражение в культе неизменной формы. Соблюсти форму, во чтобы то ни стало сократить вид, не потерять лицо – всё это стало теперь играть особо важную роль, ибо рассматривалось как гарантия стабильности. Наконец, Конфуцианство выступало и как регулятор во взаимоотношениях страны с небом и – от имени неба – с различными племенами и народами, населявшими мир. Конфуцианство поддержало и вознесло созданный в иньско-чжоуское время культ правителя, императора “сына неба” управляющего поднебесной от степи великого неба. Отсюда был только шаг до разделения всего мира на цивилизованный Китай и некультурных варваров, прозябавших в теплоте и невежестве и черпавших знания и культуру из одного источника – из центра Мира, Китая.
* Не будучи религией в полном смысле слова, конфуцианство стало большим, нежели просто религия. Конфуцианство – это так же и политика, и административная система, и верховный регулятор экономических и социальных процессов – словом это основа всего китайского образа жизни, квинтэссенция китайской цивилизации. В течение двух с лишним тысяч лет конфуцианство формировало умы и чувства китайцев влияло на сих убеждения, психологию поведение, мышление, восприятие, на их быт и уклад жизни.

Даосизм

Даосизм возник в чжоуском Китае практически почти одновременно с учением Конфуция в виде самостоятельной философской доктрины. Основателем философии даосов считается философ Лао-Цзы, который современными исследователями считается фигурой легендарной, т. к. о нем нет достоверных исторических и биографических сведений. Согласно легенде, он ушел из Китая, но согласился оставить смотрителю пограничной заставы свое сочинение Дао-дэ-цзин(IV-III век до н. э.). В этом трактате излагаются основы даосизма, философия Лао-Цзы. В центре доктрины - учение о великом Дао, всеобщем законе и абсолюте. Дао господствует везде и во всем, всегда и безгранично. Его никто не создавал, но все происходит от него. Невидимое и неслышимое, недоступное органам чувств, постоянное и неисчерпаемое, безымянное и бесформенное, оно дает начало, имя и форму всему на свете. Даже великое Небо следует Дао. Познать Дао, следовать ему, слиться с ним-в этом смысл, цель и счастье жизни. Проявляется же Дао через свою эманацию - через Дэ, и если Дао все порождает, то Дэ все вскармливает.
* Из этого видно, что даосизм ставит перед собой цель раскрыть перед человеком тайны мироздания, вечные проблемы жизни и смерти и становится понятно, почему он возник. Ведь за пределами конфуцианства остались мистическое и иррациональное, не говоря уже о древней мифологии и примитивных предрассудках. А без этого человек чувствует некоторый духовный дискомфорт, некую пустоту, которую требуется заполнить и поэтому все верования и обряды были объединены в рамках религии даосов, сформировавшейся параллельно с конфуцианством.
* Одним из самых привлекательных пунктов в учении Дао как для простого народа, так и для знати была проповедь долголетия и бессмертия для людей, познавших Дао. Эта идея настолько увлекала, что императоры даже снаряжали экспедиции за эликсирами бессмертия и финансировали работы даосских магов по их изготовлению. Таким образом даосизм смог выжить и укрепиться в условиях господства конфуцианства. При этом даосизм довольно сильно изменился, идея о Дао и Дэ была отодвинута на задний план, а на передний выдвинулись многочисленные маги, знахари, шаманы, примкнувшие к даосизму, которые умело синтезировали некоторые идеи даосизма с крестьянскими суевериями, и таким образом получившие над крестьянами большую власть. Подтверждением этому стало крестьянское даосское восстание, произошедшее во время кризиса власти после конца династии Хань, которым руководил даосский маг Чжан Цзюнэ. Он ставил своей задачей свержение существующего строя и замену его царством Великого Равенства (Тайпин). Он объявил год восстания началом эпохи нового «Желтого неба», поэтому его приверженцы носили желтые повязки. Восстание было жестоко подавлено сам Чжан Цзюнэ убит, а остатки его приверженцев скрылись на западе, в горных приграничных районах, где действовала другая даосская секта Чжан Лу. Эта, теперь объединенная, секта после падения династии Хань превратилась в самостоятельное теократическое образование, которое так же называют государством даосских пап-патриархов. Впоследствии с ними считались даже официальные власти. Власть в этом “государстве в государстве” передавалась по наследству, само оно состояло из 24 общин, возглавляемых епископами. Жизнь в этих общинах была организованна таким образом, чтобы каждый мог очиститься, покаяться и, пройдя через серию постов и обрядов, подготовить себя к бессмертию. Согласно Дао, тело человека представляет собой микрокосм-это скопление духов и божественных сил, результат взаимодействия мужского и женского начал. Стремящийся к достижению бессмертия должен прежде всего постараться создать для всех этих духов-монад(их около 36 000) такие условия, чтобы они не стремились покинуть тело. Даосы предполагали достичь этого за счет ограничения в еде, специальных физических и дыхательных упражнений. Так же чтобы достичь бессмертия, кандидат должен был совершить не менее 1200 хороших поступков, и при этом один плохой поступок сводил все на нет.
* Сам акт перевоплощения почитался настолько священным и таинственным, что его никто не мог зафиксировать. Просто был человек - и нет его. Он не умер, но исчез, покинул свою телесную оболочку, дематериализовался, вознесся на небо, стал бессмертным. На протяжении веков даосизм переживал взлеты и падения, поддержку и гонения, иногда становился официальной идеологией какой-либо династии. Но тем не менее он был нужен как образованным верхам, так и необразованным низам китайского общества. Образованные верхи обращались чаще всего к философским теориям даосизма, к его древнему культу простоты и естественности, слияния с природой и свободы самовыражения. Часто отмечалось, что китайский интеллигент (любой), будучи в социальном плане конфуцианцем, в душе всегда был немного даосом. Необразованные низы искали в даосизме другое. Их привлекали социальные утопии с уравнительным распределением имуществ при жесточайшей регламентации жизненного распорядка. Эти теории играли свою роль в качестве знамени в ходе средневековых крестьянских восстаний. Кроме того, с народными массами даосизм был связан обрядами, практикой гадания и врачевания и т. п. Именно на этом, низшем уровне даосизма складывается тот гигантский пантеон, которым всегда отличалась религия даосов. В этот пантеон наряду с главами религиозных доктрин мог попасть любой незаурядный исторический деятель, даже простой чиновник, оставивший после себя хорошую память. Даосизм в Китае, как и буддизм, занимал скромное место в системе официальных религиозно-идеологических ценностей, однако в периоды кризисов, когда централизованная власть приходила в упадок, даосизм выходил на передний план, проявляясь в народных восстаниях, которые двигали утопические идеи даосизма.

Сексуальная культура Китая.

«Любовь - начало и конец нашего существования. Без любви нет жизни. Поэтому-то любовь есть то, перед чем преклоняется мудрый человек.» Конфуций.
* В Китае издавна различались любовь, секс и брак, допускались многоженство и большая степень сексуальной свободы (в основном для мужчин) во внутрисемейных отношениях, не применялись юридические санкции к так называемым половым извращениям и т.д.
* В Китае к интимной жизни относились не менее обыденно и серьёзно, чем в Индии. И ещё две тысячи лет назад древние целители-даосы писали откровенные, понятные книги о любви и сексе. Теории дао любви в течение многих веков формулировали принципы сексуальных отношений китайцев, и дао любви широко практиковалось в течение более чем двух тысяч лет.
* Структура каждой цивилизации определяет присущую ей сексуальную практику. В Китае тремя наиболее очевидными источниками влияния на нее явились социальная приниженность женщин, рассудочная изобретательность мужчин и свободные от комплекса вины элементы языческих верований даосов. Представления о нормальном сексуальном поведении изменяются от эпохи к эпохе, от общества к обществу, и любое исследование, определяющее один подход как верный, а прочие - извращениями, всего лишь исходит из критериев своего места и времени.
* Если бы требовалось определить ту единственную область сексуального своеобразия, в которой китайцы преуспели больше всего, то таковой, несомненно, явилось бы использование сексуальных вспомогательных средств и приспособлений. Литература и искусство иллюстрировали технику секса. Знания этой стороны жизни супругов не были под запретом. Поэтому муж, умеющий наслаждаться частыми и продолжительными половыми сношениями, ценился гораздо выше просто молодого и привлекательного. Врачи-даосы рассматривали секс как естественную составляющую взаимоотношений супругов. Причём, сексом не только наслаждались и смаковали его, но и считали полезным, продлевающим жизнь занятием. Не говоря уже о том, что различные формы секса прописывались даже при обычных болезнях, не связанных с половыми органами. А чтобы сохранить искусность в любви, ласках и сексе, разрабатывалось множество методов, и писались пособия. Эротические же картины использовались и как обучающее пособие, и как возбуждающее средство, как для мужчин, так и для женщин.

Дао любви.

Отличительной чертой китайской эротологии является отделение эякуляции от оргазма. После семяизвержения мужчина чувствует усталость, в ушах у него гудит, глаза слипаются, и ему хочется спать. Он ощущает жажду, а его конечности становятся вялыми и негнущимися. И если во время выброса семени он испытывает секундное удовольствие, то после этого следуют долгие часы утомления. Но если мужчина умеет регулировать своё семяизвержение и сокращает количество семяизвержений до минимума, то тело его становится сильнее, ум пребывает в ясности, а слух и зрение улучшаются. Может показаться, что мужчина запрещает себе переживать острое и приятное ощущение от семяизвержения, однако, в результате сдерживания, его влечение к женщине заметно усиливается, как будто он не может насытиться любимой женщиной. Разве не в этом подлинное удовольствие?
* Согласно даосскому учению на свет мы появляемся добрыми, благородными и способными к состраданию. Все наши достоинства проистекают из запасов внутренней энергии, которая называется «цзин», сосредоточена во внутренних органах и постепенно расходуется в течение жизни. Ее потери мы частично возмещаем свершением разных добрых дел и правильным питанием. С годами человек производит все меньше и меньше энергии, а тратит столько же. После 25-летнего возраста все запасы богоданной энергии исчерпаны и мы начинаем тянуть ее из наших внутренних органов печени, сердца, почек, отчего те хуже работают. Поэтому мы стареем, болеем и умираем. Наша драгоценная «цзин» теряется при стрессах и всяческих неприятностях, а злость, гнев, зависть ее буквально выкачивают.
* Отсюда даосские мудрецы делают очевидный вывод: чем больше энергии мы сохранили, тем мы здоровее и дольше живем. А сохранять ее можно, избегая гнева, страха, тревоги и беспокойства или испытывая положительные и светлые чувства от добрых дел, что весьма сложно.
* В наших половых железах находятся целые залежи высококачественной «цзин», и сексуальное возбуждение позволяет нам эту энергию приумножать. Мужчины без толку расходуют много «цзин» во время семяизвержения (эякуляции), а женщины при каждых месячных. Даосские философы изобрели огромное количество технических приемов нечто вроде гимнастики, позволяющей постоянно находиться в состоянии эротического подъема, чтобы энергию производить, перекачивать в мозг, очищать и направлять к остальным органам для сохранения молодости и бодрости духа. Первоочередная задача для мужчин как можно реже эякулировать, а для женщин избавиться от месячных задолго до климактерического периода и притом много и с удовольствием сексуально упражняться как в одиночку, так и вдвоем.
* Тот, кто движется во время акта, отдает энергию, лежащий неподвижно получает, приумножает, перерабатывает и делится с партнером. Выигрывают оба тут же, на месте, а не в отдаленном будущем. Мы привыкли считать, что пик сексуального наслаждения обязательно связан с разрядкой оргазмом. При этом у мужчины происходит семяизвержение, а у женщины наблюдаются ритмичные сокращения стенок влагалища и шейки матки с выделением секрета особых железок. Даосские учителя называют этот оргазм «внешним» и относятся к нему с пренебрежением, как к второсортному, связанному исключительно с пустой тратой энергии.
* Высшее наслаждение довести себя до точки кипения, а потом выключить огонь. И дать пылу постепенно угаснуть. Они утверждают, что оба партнера при этом испытывают оргазм не физический, с вульгарным излиянием жидкостей, а духовный, «вершинный», по красоте и интенсивности несравнимый с «внешним». Затем на партнеров снисходит небывалый покой и они словно парят в высших сферах.
* Несколько тысяч лет назад в Китае написали пособие «Книга простой девы», где подробно рассказали, как исцелять болезни разными сексуальными позициями.
* В древнем Китае правильный способ интимных ласк связывался с добрым здоровьем. Все древние тексты без исключения подчёркивали, что практика дао любви - единственный наиболее важный фактор в удлинении жизни.
* Если пара следует правилам дао любви, то мужчина останется здоровым и молодым, а женщина избежит ста болезней. Оба смогут до конца своих дней наслаждаться любовью и в то же время сохранить физическую силу. Но если они не знают, как правильно себя вести, то занятия любовью могут даже повредить их здоровью. А чтобы получить пользу от методов дао, пара сначала должна научиться правильному дыханию - дышать долго и глубоко, чтобы их тела расслабились. И им нужно иметь чувство уверенности, чтобы их сердца были спокойны. Ещё необходимо достичь согласия в желаниях, чтобы не было конфликтов. И когда они преуспеют в этих трёх существенных вопросах, тогда только смогут пользоваться методами дао. Кроме этого возлюбленным необходимо уделить внимание и материальным факторам, таким как температура (чтобы не было ни жарко, ни холодно там, где они любятся) и состояние желудка (не слишком полный и не слишком пустой). И желательно выбрать такие способы сношения, при которых женщина будет полностью удовлетворена, а мужчина - не истощён. Сношение же должно быть лёгким (толчки не слишком быстрые и не слишком глубокие).
* Концепция Дао была создана в древнем Китае на основе Индийской Тантры. Заслуга даоссов состоит в том, что они органично вобрали из тантры наиболее эффективные методики и сделали их доступными для всеобщего применения. Именно поэтому долгое время Дао была основной государственной религией Китая.
* Дао - это сложная философия и идеология, для ее подробного изучения следует обратиться к специальной литературе. Здесь мы вкратце коснемся только основы Дао-любви, цель которой помочь каждому человеку понять себя и помочь совершенствовать свои сексуальные силы, достичь вершин чувственного наслаждения. Для этого каждому, кто стремиться овладеть Дао, необходимо овладеть контролем над своей сексуальной энергией.
* Для мужчин важно овладеть контролем семени, секретами его сохранения, заниматься упражнениями для увеличения потенции и поддержания здоровой сексуальной жизни.
* Во-первых, это управление своей эрекцией. Дао утверждает, что каждый мужчина может управлять своей эрекцией как ему захочется, и всегда в состоянии полностью удовлетворить женщину. Этому не подвластны ни физические нагрузки, ни возраст. Владеть основами Дао в древнем Китае было столь же естественно, как уметь читать в наше время. Именно поэтому само понятие "импотенция", столь страшное для современного мужчины, для даоссов бессмысленно и звучит абсурдно.
* Во-вторых, согласно Дао мужской оргазм и эякуляция это совершенно разные вещи, их можно научиться разделять и это сможет сделать каждый мужчина, если захочет. Следствием этого является возможность контроля над эякуляцией и способность испытывать оргазм без нее. Именно поэтому мужчина может заниматься любовью с женой столь долго, сколько они этого захотят. Поскольку Китайская, в частности даосская медицина, рассматривает семя, как носитель жизненной силы, мужчинам настоятельно рекомендуют расходовать его как можно бережнее, но не ценой полового воздержания, а с помощью специальной техники, так, чтобы на десять половых сношений, в каждом из которых женщина должна испытать оргазм, приходилось не более 2-3 эякуляций. Этой цели служат специальные упражнения, в частности, отсрочка семяизвержения путем краткосрочного сдавливания основания полового члена.
* В третьих, контроль семяизвержения. Упражнения для предотвращения эякуляции и способность испытывать множественный оргазм. Парное совершенствование, практика гармонизации отношений мужчины и женщины. Использование достигнутых методов контроля своей сексуальной энергией для достижения гармонии и вершин наслаждения.
* Для женщины также важно умение контролировать и управлять своей сексуальной энергией. Дао поможет тем, кто хочет стать женщиной до мозга костей, чтобы уметь расслабиться с мужчиной, быть естественной, прислушиваться к своим ощущениям, идти за ними к своей вершине и вести туда своего мужчину. В этом ей необходима специальная тренировка для контроля над сексуальной энергией и упражнения, увеличивающие сексуальную силу.
* Женщине также нужно делать определенные физические упражнения для развития внутренних мышц. Только при выполнении всех этих условий можно обрести бесконечную силу, которую дает Дао-любовь для интимной жизни. Более того, именно Дао является источником физического здоровья и долголетия!
* Дао любви - дитя Востока, философия и система воспитания отличается в корне от европейской. А как известно, "Восток - дело тонкое". По философии Дао главное безгранично любить вселенную и все живущее в ней.
* Человек должен вести здоровый образ жизни, правильно питаться (в основном, вегетарианской пищей), изжить вредные привычки, уметь наслаждаться земными и небесными радостями. Только так он сможет применить учение Дао в практике секса.
* Традиционный обычай "удержания цзин" (семени) с помощью метода прерванного сношения имел в глазах китайцев, кроме его предполагаемого терапевтического и омолаживающего эффекта, и два иных преимущества. Этот метод позволял китайцу продлевать сношение, и когда он был обязан распределять свои усилия между несколькими любовницами, ему было важно не изнурять себя непрерывным семяизвержением. Этой техникой отнюдь не пренебрегают и современные восточные любовники; китайцы и японцы по-прежнему обладают уникальной репутацией за их изысканные и в то же время марафонские по длительности любовные игры.
* Даосская практика основывается на двух общих для всего Китая космологических постулатах: Дао – единственный в своем роде закон, регулирующий дополняющие друг друга силы инь и ян. Этот дуализм распространяется на все существующее в природе. Им определяется судьба всякого творения. Преодоление взаимоотталкивания двух начал и приведение их в гармонию в абсолютном и вечном единстве Пути – цель жизни миллионов приверженцев даосской религии.
* Даосизм придерживается убеждения, что продолжительная сексуальная практика являлась первейшим условием поисков долголетия, а следовательно, и бессмертия.
* Истинный даосизм стремился преодолеть фатальную двойственность, помочь человечеству вырваться из-под законов бытия, и с этой целью экспериментировал с эзотерическими и неортодоксальными сексуальными приемами.
* Одним из важных аспектов является необходимость сохранения всей своей жизненной энергии. Сила духа не должна рассеиваться праздными мыслями, проистекающими из неупорядоченных желаний, или растрачиваться в результате неуправляемых сексуальных наслаждений.

Восточная философия сексуальности.

Одной из самых поразительных особенностей китайской традиции можно считать неразрывную, органическую связь между духовным подвижничеством и сексуальными отношениями в Китае; связь, не только создавшую самобытную, во многом даже уникальную сексуальную культуру китайцев, но и сделавшую сексуальную практику частью целой системы духовно-соматического совершенствования человека. Многое покажется европейцу удивительным в отношении китайцев к человеческой сексуальности — отношении столь же практичном, сколь и целомудренном, равно чуждом как аскетического умерщвления плоти, так и гедонистического культа наслаждения. Мы не найдем у китайцев ни ханжеского отрицания секса, ни вкуса к скабрезностям, ни общего истока того и другого — страха перед плотской любовью. В китайской традиции секс — вовсе не "запретный плод", а составная часть жизни; им нужно пользоваться, как мы пользуемся своим телом или разумом. Но человек обязан пользоваться им обдуманно и ответственно. Пользоваться так, чтобы не разрушать свою жизнь, а извлекать из нее как можно больше полезного, поучительного и приятного для себя.
* Восточные "религии освобождения" проповедуют не радикальное преодоление человеческой природы, а ее по-своему радикальное высвобождение или, по-другому, самовосполнение. Человек в китайской традиции не обречен выбирать между бытием и небытием и потому даже не обязан подтвердить реальность своего существования творчеством. Он свободен быть и не быть, знать и не знать.
* Восточное мировоззрение оправдывает все виды человеческой деятельности — политику, искусство, мораль, культуру,хотя из этого, конечно, не следует, что искусство или политика на Востоке сами по себе священны. Просто всякая деятельность, полнота каждой вещи коренится, как говорили древние даосы, в Едином. Восточная традиция не присваивает привилегированного статуса какой-либо области человеческого опыта; скорее, она стремится возвести все действия человека кбесконечной действенности, вечноотсутствующей подосновевсего свершающегося — этому "Великому Единству" как не-действованию. Согласно даосским учителям, такое протобытие всякого существования, эта прапочва всякого жизненного роста дается нам как перспектива высшей, или "небесной", полноты опыта.
* Сексуальные переживания знаменуют высшую точку сознания, пик чувствительности в том смысле, что они требуют максимальной открытости миру, точнее — "иному", данному в телесном бытии. Интимная связь — это предел искренности и доверительности в общении с миром и, значит, область наибольшей уязвимости души. Боязнь секса есть прежде всего страх перед своей и чужой душевной открытостью.
* Сексуальность на Востоке принимается такой, какой она есть: воплощением полноты человеческого отношения к миру, опыта единотелесности бытия. Восточная идея сексуальности поэтому предполагает не усилие, вообще не то или иное действие, а именно бездеятельность как символ всякой деятельности. Она предполагает невозмутимый покой сердца или, по-другому, нескончаемую созерцательность души. Обретение сексуальности в восточных традициях есть акт не насилия, а самовосполнения.
* "Человеку в равной мере свойственно и жить инстинктами, и преодолевать их", — заметил Карл Юнг. Совершенно необязательно представлять дело таким образом, что сознание, покоряясь стихии чувственности, совершает самоубийство. Нет, оно продолжает жить, но теперь уже — вместе с чувствами и, возможно, заодно с ними. Более того, оно само приобретает не свойственную холодному разуму чувствительность, становится истинно сердечным. Напомним слова Чжуан-цзы: мудрый вверяет себя "одухотворенному желанию". Выявление в себе этого подлинного Желания — безначального и бесконечного, как сама жизнь, не отягощенного привязанностью к какому бы то ни было объекту, кристально-чистого, как Великая Пустота Дао, — и есть цель духовно-телесного подвижничества в китайской религии освобождения. "Воспитание чувств", насаждаемое цивилизацией, должно в конце концов перерасти в воспитание Чувством.
* В китайских сочинениях на темы эротики и секса нас поражает ненасильственное и непритязательное смешение, почти нераздельное единство прагматического взгляда на самые деликатные и интимные моменты сексуальных отношений и неподдельно возвышенного, — даже торжественного тона, который напоминает нам, что секс на Востоке предмет сокровенного, слишком серьезного для того, чтобы быть публичным, почитания. Это единство чувственности и здравомыслия ничуть не надуманно и не несет в себе внутренней фальши. Истина в том, что жить инстинктами способен лишь тот, кто способен их преодолеть. Внутренняя раскованность не только не отрицает самоконтроля, но, в сущности, только благодаря ему и становится возможной. Утехи плоти доступны только зрелой, умудренной душе. А в итоге сексуальная культура Китая органично соединяет в себе три различных измерения: во-первых, мораль, ибо она настаивает на пронизанности чувства сознанием и в равной мере придании сознанию свойства сердечности; во-вторых — откровение, и притом в равной мере "имманентное" откровение эстетических качеств жизни и "трансцендентное" откровение бессмертия и святости; в-третьих — польза, ибо секс есть разновидность телесной гигиены, укрепляющей здоровье.
* Сексуальная культура Китая имеет в целом даосскую основу, что отнюдь не кажется удивительным: именно даосские учителя видели в сексе откровение естественности, "практику Пути", в которой необычайная активность сознания сочетается с максимально полной реализацией инстинкта. Ибо сексуальность, действительно, обостряет сознание и притом делает это совершенно естественным образом по той простой причине, что она являет собой способ тотального, всеобъемлющего отношения человека к миру.
* Нетрудно догадаться, что для китайцев сексуальные отношения были самым чистым и непосредственным выражением взаимодействия космических сил инь и ян. А ведь классическая сентенция из "Книги Перемен" гласила: "Одно инь, одно ян — вот что такое Путь". Секс, по представлениям даосов, есть великое искусство, которое служит высвобождению и просветлению сокрытого в недрах инстинкта предвечного Чистого Желания — творческого импульса жизни. Не было решительно ни одного аспекта, ни одного нюанса сексуальной практики, которых даосы не наделили бы глубоким космологическим смыслом, не возвысили бы до положения духовно-творческого события.
* Для китайцев сексуальная практика как взаимодействие полов — это не просто некое переживание, пусть даже возвышающееся до опыта "полноты жизни". Вовлекая все человеческие эмоции в безграничный простор Желания, сексуальное чувство раскрывает себя в игре взаимных замещений воздействия и отклика, силы и покоя, наполненности и опустошенности, и в этой игре природное встречается с культивированным, инстинкт — с умозрением. Так эрос, по даосским представлениям, не закабаляет, а освобождает человека посредством чистой, по-детски безмятежной радости игры.
* Не случайно соитие в даосской литературе именуется обычно "утехой", или "забавой" (си). Стремление преодолеть половой инстинкт, "растянуть удовольствие" в любви является, может быть, наиболее глубоким и непосредственным проявлением игровой стихии в человеческом опыте. Игра в любви есть уже начало культивации духа. Наконец, есть еще одна причина, делающая игру столь значимой для сексуальной культуры китайцев: игра, очерчивая некое особое, привилегированное пространство человеческого общения, делает возможным и существование интимного человеческого сообщества. В мире любви как неизбывной игры нет и не может быть каких-либо обязательных норм или правил. В них есть лишь обстоятельства и ситуации, которые разрешаются чутким и творческим бдением духа. Этот бдительный покой души ценился китайцами несравненно выше какого бы то ни было актуального свершения.
* В широком смысле соитие мужчины и женщины оказывалось для даосов лучшим прообразом универсума, в котором нет отдельных тел, а есть лишь соотношения сил и функций, где все вещи растворяются, "теряют себя" в необозримо грандиозной "сети Небес", в тумане несотворенного Хаоса, который, не имея формы, сам ежемгновенно "теряет себя" и тем самым делает возможным существование вещей. Любовная "утеха" коренится в бытовании этого Хаоса, том символическом пространстве самопревращения, где нет ни сущего, ни не-сущего, ни присутствия, ни отсутствия, но все замещает собой нечто иное, все есть "чудесная встреча" несоединимого. Кроме того, половое возбуждение есть аналог Пути как жизни, проживаемой интенсивно, полнокровно, с полным "присутствием сознания" — той сокровенной и возвышенной жизни, в которой и посредством которой осуществляется вечнопреемственность духа.
* Сексуальная практика толковалась даосами в категориях взаимного обмена и даже взаимного замещения полярных начал бытия — энергии мужской и женской, движения и покоя, воздействия и уступчивости, твердости и мягкости и т.д. Подобно всем мировым процессам, свершающимся под эгидой Великого Пути, совокупление мужчины и женщины — это обмен сил инь и ян, который служит очищению и развитию обоих начал.
* В даосской литературе говорится в связи с этим об "укреплении ян посредством инь" и "укреплении инь посредством ян". Хотя древнейшие классические трактаты Китая адресованы мужчинам и содержат рекомендации о том, каким образом мужчина должен поглощать женскую энергию, даосы видели в женщине равноправного партнера мужчины и с полной серьезностью относились к ее сексуальным запросам: в даосских книгах рекомендации, касающиеся сексуальной практики, традиционно излагаются от лица женщины (она зовется обычно Чистой, или Избранной Девой), мужчине даются советы не отбирать сверх меры энергию у партнерши и т.д. Вполне естественно, что половой акт осмыслялся в даосской традиции по аналогии с органическим процессом роста и созревания всего живого. Со временем этот процесс стали отождествлять с вызреванием в теле подвижника эликсира бессмертия или его нового, бессмертного зародыша. Таким образом, физиология полового акта, в глазах даосов, напрямую служила духовному совершенствованию; чувственное наслаждение оправдывало подвижничество, естественные фазы соития соответствовали определенным ступеням или стадиям продвижения в Великом Пути.
* В сексе, понимаемом как игра, как "забава", удостоверяющая в действительности внутреннюю свободу духа, соображения полезности неизбежно оказываются подчиненными символическим ценностям вещей, всякое частное, внешнее действие возводится к внутреннему покою недействования.
* Сущностью этого символического действия как внутреннего недействования и одновременно бесконечной действенности является со-общительность, непрестанное самопревращение. Партнерам следовало изменять ритм и характер своих движений, что предполагало необычайную чувствительность и ясность сознания и, следовательно, душевный покой и довольство. Так соитие воспроизводило текучую, извечно обновляющуюся реальность Великого Пути, который есть не что иное, как "тысяча перемен, десять тысяч превращений". В этом потоке жизни были свои закономерности, свой по музыкальному законченный строй. Смена поз и движения партнеров воспроизводили превращения Восьми Триграмм, пути небесных светил, различные циклы течения энергии в теле и т.п. Кульминацией "просвещенного" соития было впитывание женских эссенций через пенис во время оргазма или, как говорили китайцы, — "перед тем как цветы опадают". Кроме того, мужчина мог усваивать энергию женщины через рот.
* Традиционная формула, предписывающая даосским подвижникам "укреплять ян посредством инь", очень удачно описывает психологический контекст половых отношений. Ибо вызревание уравновешенного и жизненно полного сознания в человеке как раз и означает включение в опыт женственной глубины нашего эго — той сумеречной, ускользающей, чувствующей стихии в нас, которая не ищет отождествления с собой и потому не пытается заявить о себе. Сознание как чувствительность, сознание "самоопустошающееся" — а именно таким предстает пробудившееся сознание у даосов — есть сознание принципиально женственное.
* Обратить умственный взор в непроницаемую глубину сердца — значит начать поиск женщины в себе. Физическая близость с женщиной понималась даосами как наиболее доступный и наглядный — и в этом отношении наиболее примитивный — способ усвоения женской энергий, женских качеств опыта, что необходимо для достижения всеобъемлющей полноты опыта. Впрочем, опытный послушник вполне мог найти полноценную и даже еще более эффективную замену соитию с женщиной в медитативной практике и перевести физическую данность жизни в символическое измерение. В эпоху Средневековья даосскими наставниками были разработаны во всех подробностях аналогии между внутренней, или психической, алхимией и сексуальными отношениями. Соитие мужчины и женщины толковалось даосами в категориях взаимодействия между Водой (женское начало) и Огнем (мужское начало), а половой акт воспроизводил основные стадии психосоматического совершенствования.
* Соитие мужчины и женщины, по даосским представлениям, служило также делу воспитания и совершенствования человека посредством укоренения личности в социуме и в космосе. Оно было школой нравственности и мистического просветления одновременно. Собственно этический момент заключался в использовании секса как средства укрепления самоконтроля и заботе об удовлетворении сексуальных потребностей женщины. Мистический элемент секса в даосизме сводился к моменту духовного преображения, дарующего вечную жизнь. Проецирование же физиологического акта в область общественного, космологического и мистического символизма делало половую любовь, помимо прочего, игровым занятием. Восприятие физической любви как игры, "забавы" позволяло, ничуть не отказываясь от чувственного удовольствия, погасить в любовном влечении его агрессивный, разрушительный импульс.
* В даосской традиции плотская любовь была подчинена главной цели даосского подвижничества: накоплению и укреплению в себе жизненной энергии (ци). Условием изобилия энергии в теле было накопление ее субстрата — "семени" (цзин), а одним из эффективных способов накопления семени являлся половой акт. Соответственно, цель сексуальной практики даосов, оказавшая огромное влияние на сексуальную культуру китайцев вообще, заключалась в том, чтобы посредством полового акта пополнять запасы семени в организме и не изливать семя вовне.
* Даосские учителя — а вслед за ними явное большинство китайцев — утверждали, что мимолетный, скоропреходящий оргазм обладает несравненно меньшей ценностью, чем состояние энергетической наполненности организма, которое является основой телесного и духовного здоровья и условием долгой жизни.
* Поскольку владение жизненной энергией требует немалой внутренней сосредоточенности, древние сексологические книги Китая настаивают на культивации полного бесстрастия и душевного покоя во время полового акта. Секс в китайской традиции был именно дисциплиной сердца, ради которой можно и нужно было пожертвовать обыденными интересами и целями.
* Сексуальная культура Китая отобразила важнейшие особенности традиционного китайского понимания человеческой личности, которая воспринималась прежде всего как функция общественных и космических связей. Идея взаимного служения людей, реализуемая в особой аскезе чувствования, была тем фокусом китайской сексологии, в котором сходились, теряя свою обособленность, интеллектуальная воля и чувственность.
* Всякое искусство, как известно, требует профессионализма и доступно лишь более или менее узкому кругу посвященных. Не будет удивительным поэтому узнать, что даосские книги по "искусству брачных покоев" предназначались вовсе не для "широкой" публики, а для тех, кто решился посвятить свою жизнь постижению Великого Пути. Они были прежде всего атрибутами школы, а в быту — там, где они были доступны, — предназначались для семейного употребления. Это была откровенность интимных и доверительных отношений между супругами, которые суть "плоть едина"; откровенность мастера, желающего не столько поразить или развлечь, сколько научить ученика своему искусству. В сущности, эрос в даосских кругах служил укреплению духовной иерархии, которой держится истинная традиция.
* Метафора "единой плоти" естественно сопутствует разговору о правде человеческой жизни как "междучеловеческом" бытии. Живой организм, составляющий цельное и единое тело, есть лучший прообраз человеческой социальности. Все органы в теле существуют не "для себя", а "для другого", их бытие есть их функция, и раскрывается оно полнее всего именно тогда, когда оно неприметно. Великий Путь, по китайским понятиям, — это "одно тело" мира. Назначение же человека есть не знание, не творчество, даже не спасение через личное бессмертие, но... правильное функционирование в гармонии "единотелесности" Пути. Оттого и секс для китайцев был только одной из функций человеческой личности-тела, средством самореализации человека. Говорить о восточной "технике секса" — значит проецировать западный дуализм духа и тела на восточную культуру. Восточный учитель не лечит, а исцеляет, и потребна для этого не техника орудий — по сути своей разрушительная, — а "техника сердца", иначе говоря, воля и умение событийствовать миру и открывать себя беспредельному простору "бытия в целом".
* Ли Юй высказывает свое мнение о любовных связях между мужчинами и женщинами. По его мнению, "Творец Неба и Земли" соделал людей мужчинами и женщинами для того, чтобы дать им возможность «обрести отдохновение от трудов и забот, отбросить все тревоги и не дать, овладеть собою отчаянию». Следуя заветам даосской сексологии, Ли Юй утверждает, что близость с женщиной способна укрепить здоровье и продлить жизнь, если человек мудро распоряжается даром сексуальности. Он сравнивает секс с целебным снадобьем, наподобие отвара из женьшеня, который чрезвычайно полезен, если его принимают в умеренных дозах, но способен разрушить здоровье, если им злоупотребляют. «Когда в любви сдерживают себя и соблюдают надлежащие периоды воздержания, тогда любовь может укрепить силы инь и ян и дать мужчине и женщине душевное отдохновение, — пишет Ли Юй. — Когда же любовью занимаются без разбору, она превращается в смертельную схватку между силами Огня и Воды..., легкомысленные связи сулят в жизни сплошные убытки, и предаваться им — большая глупость.»
* Китайская эротология чрезвычайно рационалистична. Здесь все взвешено, выверено, регламентировано, разложено по полочкам, причем в основе всех этих предписаний и классификаций лежат не случайные ситуативные соображения, а религиозно-философские представления и тесно связанные с ними нормы сохранения здоровья и долголетия.