Корреспондент (К): Давайте сегодня поговорим о истории любовного чувства. С любовью всегда было так сложно или нет?

Е П:Биологи - эволюционисты считают, что любовное чувство способствует воспроизводству наиболее здорового, полноценного потомства, поэтому оно сформировалось и закрепилось как видовой признак. А вот культура этого чувства, социальный статус в истории человечества менялись. Наиболее важные исторические этапы любви описал Фридрих Энгельс в своей работе "Происхождение семьи, частной собственности и государства": любовь античности, современная любовь.

1. Любовь античности.

В шумеро-аккадском пантеоне богов была богиня Иштар - покровительница любви и распри, вожделения и войны. Вражда и любовь, высший вид приязни и неприязни - эти не сходящиеся полюса еще сходятся в ней; у поздних богов - из греческой и индийской мифологии - такого смешения уже нет. Наверно, культ этой богини возник тогда, когда любовь еще только начинала выделяться в особую силу жизни, когда ее еще не осознавали как отдельное чувство.
Судя по аккадскому "Эпосу о Гильгамеше", богине Иштар нужна только телесная близость, она еще не любит, а только вожделеет. Поэтому-то она так легко и вероломно отделывается от своего супруга Таммуза, отправив его в преисподню, от пастуха, которого она любила, - сделав его волком, от садовника, который не захотел ее любви, - превратив его в паука:
Простым эросом, судя по дошедшим до нас преданиям, была сначала любовь и в Древнем Египте. Четыре тысячелетия назад у египтян уже был культ Хатор - богини любви и веселья. В ее честь пели тогда гимны, в которых ее называли Прекрасной, Золотой, Владычицей звезд.
Минуло еще несколько веков, и в Древнем Египте возникла любовная лирика, искусная и изощренная в своих высших взлетах. И любовь, которая в ней отразилась, уже не была простым эросом - в ней были уже духовные чувства, во многом похожие на нынешние. Любовь Эхнатона к Нефертити было, наверное, первое известное нам из истории яркое любовное чувство. В сотнях надписей в десятках скульптур и надгробий возглашал фараон свою любовь к Нефертити, и легенды об этой любви передавались из поколения в поколение. В знаменитой "Рамаяне" индусов, которой сейчас две с половиной тысячи лет, любовь Рамы и Ситы также духовна и индивидуальна.
Любовь ранней античности вполне, видимо, можно назвать античным эросом. Это как бы пред любовь, в ней еще много обще природного, одинакового для человека и других живых существ. Не зря ведь Зевс становится быком, чтобы сочетаться с Европой, лебедем, чтобы любить Леду, сатиром, чтобы насытить страсть к Антионе. Не зря ведь Посейдон превращается в коня, чтобы сочетаться с Деметрой и с Титанидой Медузой, которая родила потом крылатого коня Пегаса.
В этих фантастических превращениях, в этих поэтических метаморфозах прямо отпечатались взгляды древних на любовь, виден характер их эроса. Телесные (хотя уже и одухотворенные) тяготения, плотские желания - таким и был, видимо, ранний эрос античности. Не раз говорится в мифах о том, что боги принимали облик других людей, чтобы под видом их явиться к возлюбленным. Так пришел к Алкмене Зевс, приняв облик ее мужа, Амфитриона, и от этой их встречи родился Геракл. То же делали и боги индийской мифологии: Индра, например, в облике Мудреца Гаутамы пришел к его жене Ахалье. Все это говорит, что богам не нужна была ответная любовь, любовь именно к ним, индивидуальное чувство. Им надо было насытить свою плотскую страсть, они и не думали о взаимности, и любовь не была тогда индивидуальной, да и не была еще любовью, хотя уже начинала становиться ею.
Новые ступени в психологии любви запечатлевают римские поэты I в. до н.э. - Катулл, Тибулл, Овидий, Гораций, Вергилий. Любовь достигает у них огромных высот, утончается, приобретает новые свойства, которых не было раньше. В лирике этого периода появляется новый, немыслимый раньше мотив верности в любви.
Конечно, речь идет о высших точках тогдашней любви, о любви поэтизированной, рафинированной, причем и греки, и римляне воспевали любовь не к женщинам вообще, не к женам, а только к гетерам. Любовь в жизни обычно ниже по своему уровню, чем в лирике.
Говоря о своих чувствах стихами, поэт уже одним этим дает им другое звучание, облагораживает, утончает их, делает более богатыми - делает другими. И, кроме того, любовь в искусстве - это вершина горы, а много ли места занимает вершина в общей массе горы?
В Риме той эпохи любовь часто превращается в сластолюбие, в изощренную игру. В "Анналах" Тацита и "Жизни двенадцати цезарей" Светония подробно рассказано о любовных оргиях, которые достигали вакханальных высот при дворце цезарей. Императоры предавались сексуальной усладе публично, на глазах у народа.
Падение античности привело к векам застоя. Все пришло в упадок - земледелие, наука, искусство, ремесло, торговля. "Средневековье:- как писал Энгельс, - стерло с лица земли древнюю цивилизацию, чтобы начать во всем с самого начала"

Султан Мухаммед II, как говорит арабская легенда, зарезал красавицу из своего гарема, когда стал влюбляться в нее, чтобы сохранить свою свободу. Нечто подобное сделал и Стенька Разин.

Только в XI - XII веках Европа начинает оправляться от варварства первого тысячелетия. В начале второго тысячелетия в Европе начался большой и важный переворот. Много веков стоявшая до этого на втором плане искусства, любовь вдруг выходит на его авансцену и делается его основной осью.

К:Может быть сохранились какие-то яркие любовные истории той поры?

2. Современная любовь.

Ф.Энгельс: "До средних веков не могло быть и речи об индивидуальной половой любви. Само собой разумеется, что физическая красота, дружеские отношения, одинаковые склонности и т.п. пробуждали у людей различного пола стремление к половой связи, что, как для мужчин, так и для женщин, не было совершенно безразлично, с кем они вступали в интимнейшие отношения. Но это до современной половой любви еще бесконечно далеко. На протяжении всей древности браки заключались родителями вступающих в брак сторон, которые спокойно мирились с этим. Та скромная доля супружеской любви, которую знает древность, - не субъективная склонность, а объективная обязанность, не основа брака, а дополнение к нему. Любовные отношения в современном смысле имеют место в древности лишь вне официального общества. Пастухи, любовные радости и страдания которых нам воспевают Феокрит и Мосх, Дафнис и Хлоя Лонга, - это исключительно рабы, не принимающие участия в делах государства, в жизненной сфере свободного гражданина. Но помимо любовных связей среди рабов мы встречаем такие связи только как продукт распада гибнущего древнего мира, и при том связи с женщинами, которые также стоят вне официального общества, - с гетерами, то есть чужестранками или вольноотпущенными: в Афинах - накануне их упадка, в Риме - во времена империи. Если же любовные связи действительно возникали между свободными гражданами, то только как нарушение супружеской верности. А для классического поэта древности, воспевавшего любовь, старого Анакреонта, половая любовь в нашем смысле была настолько безразлична, что для него безразличен был даже пол любимого существа.
Современная половая любовь существенно отличается от простого полового влечения, от эроса древних. Во-первых, она предполагает у любимого существа взаимную любовь; в этом отношении женщина находится в равном положении с мужчиной, тогда как для античного эроса отнюдь не всегда требовалось ее согласие. Во - вторых, сила и продолжительность половой любви бывают такими, что невозможность обладания и разлука представляются обеим сторонам великим, если не величайшим несчастьем; они идут на огромный риск, даже ставят на карту свою жизнь, чтобы только принадлежать друг другу, что в древности бывало разве только в случаях нарушения супружеской верности. И, наконец, появляется новый нравственный критерий для осуждения и оправдания половой связи; спрашивают не только о том, была ли она брачной или внебрачной, но и о том, возникла ли она по взаимной любви или нет? Понятно, что в феодальной или буржуазной практике с этим новым критерием обстоит не лучше, чем со всеми другими критериями морали, - с ним не считаются. Но относятся к нему и не хуже, чем к другим: он так же, как и те, признается - в теории, на бумаге. А больше пока и требовать нельзя.
Средневековье начинается с того, на чем остановился древний мир со своими зачатками половой любви, - с прелюбодеяния. Мы уже описали рыцарскую любовь, создавшую песни рассвета. От этой любви, стремящейся к разрушению брака, до любви, которая должна стать его основой, лежит еще далекий путь, который рыцарство так и не прошло до конца:"
Возникшая в XII веке в Провансе и быстро распространившаяся в Европе поэзия трубадуров с ее культом Прекрасной дамы, ради которой рыцарь готов идти на величайшие жертвы и подвиги, была вызовом и церковному аскетизму, и фривольности "карнавальной" культуры.

К: Это так красиво, этой возвышенности так недостает в наше время.

Е П:Эта красота однобока, существовала в подавляющем большинстве только в поэзии. Прекрасная дама соединяла в себе реальную женщину, которой рыцарь хотел обладать, и мадонну, которой можно только поклоняться издали. Отсюда преувеличенная, подчас даже болезненная экзальтированность этих отношений. Ритуал служения Прекрасной даме не мешал рыцарям удовлетворять свои земные потребности с другими женщинами, насиловать крестьянок, деспотически обращаться с собственными женами.
Разрыв между идеальным образом любви и ее действительностью сохраняется в европейской культуре и позже. В литературе и искусстве XIII - XV вв. широкое распространение получил культ духовной, платонической любви (любовь Данте к Беатриче, с которой поэт не обмолвился в жизни ни единым словом, сонеты Петрарки, лишенные каких бы то ни было чувственно-эротических компонентов).
Гуманисты эпохи Возрождения выступают как против религиозного аскетизма, так и против платонической, десексуализированной любви. То, что раньше считалось "плотским грехом", они утверждают как здоровую "телесную радость". Эротические переживания выходят из подполья, занимая подобающее место в "высокой" культуре.
Однако гуманистическая реабилитация плоти превращается в аристократической культуре XVII - XVIII вв. в рафинированное распутство. Индивидуальная любовь заменяется тщательно разработанным ритуалом галантности, единственная цель которой - физическое обладание. "В любви нет ничего хорошего, кроме ее физической стороны", - писал французский натуралист Ж.Л.Бюффон.

К:Это так похоже на нашу сексуальную революцию.

Е П:Я тоже считаю, что много общего. Любовь становится спортом, увлекательной игрой, которой чувственность и духовность только вредят. Описания любви в некоторых произведениях литературы XVIII в. напоминают охоту, в которой, однако, в отличие от более ранних эпох, наравне с мужчинами участвуют женщины. Именно этот стиль жизни имел в виду А.С.Пушкин, говоря:
Разврат, бывало, хладнокровный
Наукой славился любовной,
Сам о себе, везде трубя
И наслаждаясь не любя.

Замена любви галантностью неизбежно влечет за собой пресыщение и разочарование. В противовес придворной галантности с ее условностью и лицемерием, сентименталисты утверждают поэзию простых и искренних чувств. Герой любовник, аристократической литературы заботился лишь о своих чувственных наслаждениях, как знаменитый Казанова. Мольеровскому Дон-Жуану даже и это неважно: женщина для него просто дичь, овладение которой укрепляет его репутацию счастливого охотника. Сентиментализм требует от своего героя не удачливости и умения покорять, а способность тонко чувствовать, страдать, жертвовать собой во имя любви. Робкая, почтительная нежность дает любящему гораздо больше, чем физическое обладание. Появляется культ несчастной любви, любви без взаимности, которая рисуется столь возвышенной и прекрасной, что, даже умирая от нее, герой вызывает восхищение и зависть (Вертер).
На ином историческом фоне закладывались любовные принципы, характерные для буржуазной культуры. В отличие от рыцаря, который свое положение получал по наследству, буржуа всем обязан самому себе. Установка такого человека обусловлена трезвостью ума; критерием добродетели выступает в это время полезность. Чтобы чего-то добиться, нужно быть практичным, предприимчивым, трудолюбивым и бережливым. Работа без устали - ключ к успеху. Жизнь, в том числе личная, должна подчиняться строго продуманному регламенту. Даже была составлена таблица добродетелей известным американским общественным деятелем XVIII в. Б.Франклином. По его мнению, не нужны ни самоотречение, от которого никому нет пользы, ни бесполезное укрощение плоти. Вместе с тем "любовным утехам" необходимо предаваться пореже, не более чем это требует здоровье или воспроизводство потомства. Но отнюдь не до отупения или до истощения, а также не в ущерб своему или чужому покою и доброму имени. Попросту говоря, для добропорядочного буржуа любовная страсть в силу ее неуправляемости должна быть исключена из центральных жизненных ценностей; сексуальности отводятся лишь прагматические задачи - разрядка и воспроизводство. Совет Б.Франклина по поводу выбора жены: пошире открывай глаза до женитьбы, а после - прижмуривай, т.е. побольше внимания ее житейским качествам. Не случайно именно с рассветом капитализма совпадает наиболее высокий "всплеск" проституции.

К:Это все история любви мировая, а как с этим вопросом дела обстояли в России.

Е П:В России, где были крепки патриархальные устои к началу ХХ века можно выделить два уровня идеалов любви: первый уровень любви характеризуется сложным любовным чувством, описанным в романе Л.Н.Толстого "Анна Каренина", второй - отношение простого народа к вопросу любви лучше всего характеризует высказывание лакея Яши из чеховского "Вишневого сада": "По-моему, так: ежели девушка кого любит, то она значит безнравственная". Для трудового народа вплоть до Советской власти любовь, - это привилегия и прихоть господ.

Православная церковь отмечает день влюбленных 7 июля, в этот день почитаются Петр и Февронья, которые были канонизированы как святые в XVI веке. В этот день не принято дарить подарки и открытки с сердечками, как это делают на западе в день Святого Валентина. В этот день молодые просят, чтобы всевышний ниспослал долгую любовь, а зрелые семейного согласия.
В России вплоть до конца XVII в., когда появились спальни, сон людей разного пола и возраста в одной постели был обычным делом, причем все спали обнаженными. Стеснительность еще не была развита и сексуальные отношения были не более чем частью - своеобразной, но не окутанной покровом стыдной тайны - общего хода жизни, частью, которую не исключали специально из поля восприятия детей.

А то, что произошло с любовью после Советской власти мы знаем из литературы и кинемотонрафа. Проблемы другие, но не менеe острые и труднорешаемые, поэтому и возникли новые отрасли науки - сексология, социология семьи, этнография пола.

К: Давайте подведем исторический итог.

Е П:Сейчас, когда чуть не в каждых песне, фильме, повести затрагивается тема половой любви трудно себе представить, что когда-то было по другому, еще труднее, что любви вообще не было. Поэтому в истории любви было свое рождение, бурные и застойные, трагические и светлые периоды. Если говорить альпинистскими терминами, то развитие любви больше похоже не на подъем к вершине, а на траверс горного хребта, когда с одной вершины идет спуск к подножью, потом к другой вершине, снова спуск, снова подъем, опять спуск. По таким законам развивалась любовь от античности к временам рыцарства, - да и позднее, вплоть до нашего времени.
То, что происходило в конце ХХ века можно охарактеризовать высказыванием самого известного российского исследователя любви Ю.Б.Рюрикова: "Разобраться в сложном сцеплении тех сдвигов, которыми полна сексуальная культура мира, будет, пожалуй, легче, если мы поймем, что сейчас идет не одна сексуальная революция, а две, враждующие между собой - демократическая и анархическая". .
С наступлением третьего тысячелетия наступает этап цивилизованной, просвещенной любви, когда проблемы любви перестали быть привилегией поэтов и художников, и наконец-то за изучение этого сложного человеческого чувства взялась наука. И первые же шаги науки открыли, что в вопросе любви на всем историческом протяжении в одной компании любовных чувств были: влюбленность, пред-любовь, около-любовь, псевдо-любовь, неврозы, психические расстройства. Причем именно недоброкачественную влюбленность поэты воспевали с наибольшими охотой и вдохновением, а полноценная любовь, которая дает человеку прелесть всех сторон жизни, здоровье, потомство оказывалась в тени, на задворках и массовой и большой культуры.

---