* Мы слышали в церковных песнопениях, как при втором пришествии Христовом соберутся все люди - живые и воскресшие - перед престолом Божиим, раскроются книги, в которых написаны все деяния человеческие, и будет происходить Великий Суд, - великое разделение человечества на тех, кто наследует Царство Небесное, и на тех, кто будет томим вечной мукой в геенне огненной. И вот вопрос, который так естественно замирает на наших устах - а что будет со мною, к какой стороне меня сопричтет нелицемерный праведный Судия?
* Я не ошибусь, если скажу, что в этом храме сейчас нет ни одного человека, который бы считал себя безгрешным и праведным. Да, мы знаем, что мы - грешим, причем грешим много, и не только случайно, невольно, но и вполне произвольно. Если это действительно так - то наша участь очевидна.
* «Но ведь мы каемся?» - возразите вы. Да, мы исповедуемся, даже каемся - и опять принимаемся за прежнее. Не открою никакой тайны, если скажу, что наши исповеди очень быстро превращаются в весьма оригинальный тест перед духовником по схеме: грешен - не грешен, причем пособием к этому тесту являются многочисленные перечни грехов мыслимых и немыслимых, а наиболее «удачной» исповедью считается та, в которой грехов было обнаружено как можно больше. Но вот ведь незадача: если мы сразу же после исповеди опять проверим себя по перечню грехов, с удивлением обнаружим, что можно снова идти исповедоваться. Оказывается, против каждого греха в этом перечне можно с уверенностью поставить один из двух значков, который будет обозначать: «совершаю постоянно» или «не совершаю никогда». И очень мало, буквально по пальцам можно пересчитать те грехи, в которые мы действительно впадаем и в которых мы действительно каемся. Все же остальное, к сожалению, становится своеобразным «правилом хорошего тона» или, точнее, «правилом поведения благочестивого грешника», и не более.
* Значит, в нашей жизни есть, с одной стороны, осознание нашей греховности, с другой - попытка что-то с ней сделать, точнее - регулярное свидетельство о ней перед духовником. И в таком «умеренно-благочестивом» состоянии мы можем пребывать годами... Но вот вопрос: а спасемся ли мы так?
* В Евангельском чтении, которые все мы слышали сегодня, есть одна тонкость, которая обычно выпадает из поля нашего зрения. Это - неожиданность: неожиданность решения Судии и для грешников, и для праведников. Здесь действительно последние оказываются первыми, и первые - последними. Для нас было бы понятнее, если бы Евангелие о Страшном Суде рассказывало о том, как грешники в страхе и трепете за свои грехи умоляли бы Христа простить их - но уже поздно, Судия непреклонен в Своей строгости и поэтому - «идите проклятии в огонь вечный». Зато праведники с чувством собственного достоинства и несомненного превосходства над грешниками стояли бы в очереди за той долей, которую они заработали подвигами на земле. Но вот беда: в Евангелии все оказывается наоборот: те, кто оказываются одесную Христа, изумляются Его словам: «Ибо алкал Я, и вы меня накормили», в таком же недоумении и те, которые отсылаются в муку вечную: «Когда мы видели Тебя алчущим, или жаждущим, или в темнице, и не послужили Тебе?» Ответ Христа кажется совершенно несправедливым: действительно, как можно осуждать человека за его неведение - неведение того, что оказывая сострадание ближнему, на самом деле он оказывает любовь Христу. Разве не жестоко объявить об этом в самом конце, когда исправить ничего уже не возможно?
* Но на самом деле здесь нет никакой несправедливости или жестокости. Здесь Господь поступает как мудрейший Учитель и Судия. В этом Евангельском чтении как нигде ярко показано то самое главное, что хочет от нас Господь: а хочет он одного - чтобы мы перестали быть эгоистами, в том числе эгоистами духовными, готовыми исполнять заповеди только в случае гарантированного вознаграждения на том свете. Но Бог никаких гарантий не дает: более того, Он разрушает все наши воображаемые гарантии нашего спасения Своими же словами: «Когда исполните все повеленное вам, говорите, что мы - рабы неключимые, сделавшие лишь то, что были обязаны сделать, как рабы».
* Но если мы внимательнее всмотримся в сегодняшнее чтение, то обнаружим, что люди лишаются Царства Небесного лишь за одно - за свое состояние не-любви.

В этом Евангелии нет ни слова о посте, молитвах, акафистах, поклонах, и всем прочем, в чем мы часто полагаем надежду на спасение - но есть лишь два состояния: любви и отсутствия любви, не-любви.

И та неожиданность, которая так сильно звучит в решении Христа, как нельзя лучше вскрывает эти два противоположных состояния.
* Любовь, которая оказывается пропуском в рай, для самих праведников является чем-то обыденным; они не видят в ней никакого особого, значимого подвига, особой жертвы, за которую полагается вознаграждение. Праведник любит другого не потому что надеется, что эта любовь ему вернется каким-то образом - на земле или на небе, - нет, он просто любит: просто радуется другому, желает ему добра, помогает ему тем, чем может. Любящий забывает о себе - он живет радостями и горестями других, потому что его сердце открыто; он - весь в любимых братьях и сестрах, и поэтому ему не нужна их благодарность, ему не нужен «ответный ход» их любви: более того, так любящий человек будет любить и тогда, когда никакого ответа никогда не будет. Так и любит каждого из нас Христос.
* Состояние не-любви - совершенно иное. Здесь все, что ни делается, что ни говорится, о чем ни думает, о чем ни молится такой человек - все возвращается к нему обратно, и - желательно, чтобы с процентами. И вот в этой-то постоянной обращенности на самого себя, постоянном самоцене и заключается корень нашей греховности. Любой грех - это больший или меньший отказ от любви. Грех - это всегда «память о себе» и забвение других, это всегда утверждение себя в себе самом подручными средствами. И это ложное утверждение, как правило, сопряжено с особым сладостным чувством обретения кажущейся полноты и самодовольства: и все-то у меня в порядке, и людям мил, и Богу угоден, не обо мне ли сказано - «Вы - свет миру?»... Но не замечает такой человек, что свет его - вспышка короткого замыкания, и не более: замыкаясь на самом себе, человек истощает себя в считаные секунды; замыкаясь на себе, тем самым отрезает себя от источника всякого блага - Бога, и раз вспыхнув себя ради, может уже никогда более не засветить...
* В наших храмах стоят свечи - и этим выражаемся евангельская мысль о том, что светиться может лишь то, что сгорает: причем сгорает без остатка, полностью. Поэтому-то для праведников и странно слышать слова Христовы о том, что служа ближним, тем самым они служили Самому Богу - они делали добро не ради своей награды, но ради самого добра.
* Но, - скажете вы, - где сегодня найти хоть одного такого праведника? И правда: нет таковых. И более того: никогда и не было человека без греха, кроме Христа. И святые не только ошибались, но и совершали грехи, и апостолы падали. Но, в отличие от нас, они не зацикливались на себе: совершив ошибку, они с еще большей силой и ревностью устремлялись вперед, от себя, ко Христу, к «почести вышнего звания» - и тем самым свидетельствовали о том, что прежний грех был действительно преодолен. Какая огромная дистанция между таким покаянием - и нашим благочестиво-умилительным рассказом на исповеди о том, какие же мы не совсем хорошие!...