* Человека всегда волновала проблема «зла», он всегда задавался вопросами: «Откуда появилось зло? Почему мир настолько враждебен? Почему зло захлестнуло все существование человечества?» Но не эти вопросы, как мне кажется, нужно задавать, потому что они слишком абстрактны; на эти темы можно поговорить с кем-то за обедом или за чашкой чая, но все эти разговоры будут суетными, напрасными, фальшивыми и ложными, потому что говорят о «каких-то» страданиях, о «каком-то» зле, о «чьем-то» горе.
* Человек способен залихватски рассуждать в высоких речах о проблеме зла, о тяжести страданий людских, о том, как дети в Руанде мрут от голода, но какая цена всех этих разговоров? По-настоящему человек начинает говорить и думать о зле, о страданиях и горе только тогда, когда это зло, эти страдания, это горе захлестнуло беспощадной волной его самого, всю его жизнь, его сердце, его разум, его душу. Тогда наступает агония, в которой человек только и имеет право говорить об этих вещах; только тогда Льюис имел право написать свою отчаянную книгу «Горе изнутри», когда у него умерла любимая жена.
* Невозможно понять чужие страдания, если сам их не испытываешь. А вокруг нас столько страданий! Если бы мы только могли себе вообразить! И кто же может помочь людям, которые, сгорбившись от непосильной тяжести, влачат на себе груз страданий. Зачастую эти люди молчат, когда им больно, но молчат лишь их уста, сердце же кричит как только можно кричать, но никто этот крик не услышит, потому что каждый слишком занят самим собой для того, чтобы замечать боль другого.
* Кругом нас столько молчащих уст, но глаза выдают их сердце, нужно лишь научиться присматриваться, ну хоть немного, и тогда дай Бог, чтобы нам не лишиться рассудка, потому что никто не способен снести всю боль мира, лишь Один смог, но чего это Ему стоило… Нам бы свою боль снести… Вот так мы и живем, глядя себе под ноги, боясь оглянуться по сторонам, чтобы упаси Господи, не встретиться взглядом с кем-либо! Иногда такое впечатление, что сам человек есть сгусток боли и страдания, только каждый с малых лет пытается научиться искусно прикрывать все это при помощи всевозможных масок. Набраться бы смелости и хоть раз в жизни сорвать все эти маски и увидеть под ними такие уродливые, но живые, лица, кричащие о помощи и не находящие ее. Что ж, таков мир, в котором мы живем… Хотя нет, люди говорят о своей боли, но так, что обычное ухо их не услышит, они говорят на другом языке, чем тот, который мы привыкли слышать, или на другой частоте, недоступной для обыденного уха. Это действительно очень трудно различимый голос, потому что говорит душа, сердце, которое мы заглушили сухими, но громкими воплями разума, причем разума не своего, а чужого. Мы заглушаем голос чужого сердца своим разумом, а кто-то, в свою очередь, заглушает наш голос сердца свои криком разума. Так кто же может слышать? Или мы все совершенно оглохли?!. В конце концов получается так, что слова Дитриха Бонхеффера звучат особенно громко:

Многие ищут ухо, которое слышит. Они не находят его среди христиан, потому что христиане говорят, когда должны были бы слушать. Тот, кто больше не слушает своего брата, скоро не будет больше слушать и Бога… Тот, кто не умеет слушать долго и терпеливо, вскоре начнет говорит, не схватывая суть, и никогда на самом деле не будет разговаривать с другими, хотя бы он этого и не понимал.

Я не знаю, из какого произведения эта цитата, поэтому и не привожу ссылку. Для того, чтобы этот тихий голос услышать, нужно не какое-то особенное ухо, одаренное особой способностью и талантом различать неразличимое, все гораздо проще; чтобы слышать, нужно слушать; просто нужно научиться прислушиваться и прислушиваться внимательно. А то получается, как в одном детском мультике, где один персонаж слышит звезды, ветер, небо, все время прислушивается и вглядывается вверх, да еще и учит бельчонка, который рядом с ним, как слушать, но этот герой не слышит того, что происходит у него под носом: он не слышит плачущего муравья, упавшей бабочки, но зато бельчонок, который ничего не понимает в астральных сферах (за что его первый, кстати, и ругает), но слышит именно то, что происходит вокруг, и помогает, где может.
* Нечто подобное (извиняюсь за наивную детскую иллюстрацию) происходит и с нами, христианами. Нам кажется, что наша основная задача - донести до человека Евангелие, весть о том, как ему достичь спасения души, и мы готовы на все ради осуществления нашей цели, но нам, почему-то, не очень хочется слышать людей, их сердца, а ведь если мы не услышали, то и нас не услышали… Кто же еще может помочь людям, как не мы, христиане, церковь, имеющая так много сказать нынешнему миру, но не знающая, как же это сделать. Да что там! В любой церкви так много людей страдающих, тех, кому невыносимо больно, а мы и им не можем (или не хотим?) помочь… Мы пытаемся отделаться несколькими фразами типа «ты молись, и Бог поможет!», «читай Библию, там есть все ответы на твои вопросы!», но не понимаем, что этим мы не помогаем, а только делаем хуже. Мы разучились слушать, мы совершенно не умеем понимать… И люди от нас уходят, полные разочарования и боли, не найдя помощи даже у служителей. Чья же тут вина, как не наша?
* Ясно, что у меня нет (да и не может быть) всех ответов на все вопросы и четких правил, как работать со страдающими людьми. Я лишь хотел бы читателя побудить к размышлению об этом, хотя бы начать думать, осознавать и понимать, в чем же суть дела, попытаться прочувствовать, а затем уже и применить. Вместе с тем, я бы не хотел развести на нескольких страницах теоретический анализ вскрытия человеческой боли, это было бы кощунственно. Просто попытаюсь описать проблему и понять тех, кто многое пережили в своей жизни. Скажу словами Льюиса:

Я не так глуп, чтобы учить других терпению и силе, и мне нечего предложить читателю, кроме убежденности в том, что если страдание неизбежно, - капля мужества поможет больше, чем реки знаний, капля жалости - больше, чем реки мужества, а любовь Господня - больше всего.

Ситуация страдания.

Не имеет смысла говорить о страданиях и боли абстрактно, в отрыве от отдельного человека, потому что отдельный человек и только он переживает страдания и переносит боль. Итак, человека настигает страдание; что он делает в этом случае? Во-первых, он не делает ничего. Нужно оговориться, дабы не возникало никаких недоразумений: я не говорю о страданиях типа головной боли от усталости, зубной боли от образовавшейся дырки, порезанного пальца и так далее, то есть о том, что можно быстро вылечить, от чего можно избавиться. Я говорю о том, что действительно побуждает человека задаваться вопросами, что действительно долго мучает, не давая покоя, что побуждает человека бороться или опускает его руки без сил. Что человек делает в этом случае? Из его сердца и (или) уст исходит пронзительный крик вопроса: «Почему? За что? Почему именно я, почему именно со мной? Чем я виноват, что переживаю такое?» Кому задан этот вопрос? Возможно, никому, он уходит в никуда, а возможно, он обращен к Богу, к небесам, о которых человек, как правило, всегда вспоминает, когда ему бесконечно плохо, когда нет ничего больше, куда можно было бы обратиться за помощью. Итак, почему в жизни человека происходят страдания, в чем их причины?

Причины страданий.

На вопрос о причинах переживаемых человеком страданий однозначно ответить невозможно. Тот, кто все же рискует и пытается сразу ответить, попросту глуп и ничего не понял, все гораздо сложнее, чем мы себе представляем, жизнь часто на каждый наш вопрос задает своих десяток, разрушая все наши о ней представления и стереотипы. Наши бесконечные системы и построения не подходят и оказываются несостоятельными. В этих рассуждениях можно очень легко прийти к противоречию, которое хотя и лишь видимо, но все же значимо для многих людей.
* Библия ясно учит нас о том, что Бог бесконечно добр, что Он заботится о людях, любит их и желает для них самого лучшего. И тому много обоснований в Писании: «Благ и праведен Господь…» (Пс.24:8-9); «Благ Господь: милость Его вовек, и истина Его в род и род» (Пс.99:5). Не говоря уже о Новом Завете, который прямо «дышит» любовью Божьей и Его заботой о человеке: «Все заботы ваши возложите на Него, ибо Он печется о вас» (1Петра 5:7). Далее, в Библии мы читаем и о том, что Бог является всемогущим, например, у Матфея мы читаем: «…Богу же все возможно» (Мф.19:26). В книге Бытие читаем: «Есть ли что трудное для Господа?» (Быт.18:14) - это риторический вопрос. На основании этих и многих других мест в Священном Писании мы можем прийти к заключению, что Бог имеет полноту силы и власти по всей Вселенной.
* Теоретически, страдания, зло и боль не вписываются в мироздание, ибо противоречат самой природе Бога, но практически, из опыта, мы видим, что люди страдают и зачастую невинно и несправедливо, «…и просто непонятно, как это может быть, если Господь Бог благ и всемогущ». Так как же нам разрешить это противоречие? Предложим, для начала, самую простую логику:
1. Если Бог благ, то истребил бы всякие проявления и виды зла;
2. Если Бог всемогущ, то истребил бы зло;
3. Зло не истреблено;
4. Поэтому, никакого Бога нет.
* Это как раз то, к чему могут прийти многие люди в своих рассуждениях и в минуту отчаяния даже отказаться от веры в любящего Бога. Один еврейский раввин в Освенциме поощрял других евреев не терять надежды, а уповать на Бога. «Бог не оставит нас; Он нас спасет,»- твердил он. Пришел момент, когда и его проводили в газовую камеру, и последние его слова были: «Бога нет». И это реально, не только для евреев или просто неверующих, а даже для тех, кто страдает в наших церквях, но мы не смогли помочь ему.
* В попытках разобраться в проблемах страданий, их природы и причин, чтобы потом суметь помочь людям, которые действительно страдают, я бы хотел обратиться к самому избитому, но и самому непознанному и загадочному примеру страданий.
* Этот человек действительно страдал, он потерял все, но терпел, он терял еще больше, и все равно терпел, его жизнь была успешной, он был богатым человеком, но в один день всего этого не стало. Он был хорошим человеком, никто в этом и не сомневался, но все же с этим, самым хорошим, человеком происходят самые плохие вещи, которые только можно себе вообразить. Он стал сгустком боли, комом страданий без надежды на лучшее; даже жена? - и та от него отвернулась в самый трудный момент его жизни. Этот человек поражает тем, что ему пришлось перетерпеть, книга о нем - «одна из величайших книг, шедевр для любой поры». Эта книга действительно завораживает. «Она страшна и прекрасна - страшно прекрасна, прекрасно страшна». Да, да, это - Иов. Интересно об этой книге пишет Питер Крифт, на основании его описаний я и построю эти рассуждения.
* Книга Иова ставит проблему зла, а чем она отвечает? Неведеньем. Она спрашивает, почему с хорошими людьми случаются всякие плохие вещи, почему в мире, где правит справедливый Бог, так много зла? Ответа на эти вопросы нет, но есть один вывод: «…этот Бог - не четкая формула, а тайна… Бог - не добрый дядюшка, а землетрясение». Мы всегда пытаемся обвинить Бога во зле, в наших страданиях, но Он сам не позволяет нам этого. Он сам никогда не отвечает на наши обвинения, просто мы сами понимаем в конечном итоге, что это не так, что не Он виноват.
* Мы воспринимаем страдания как непременное зло, пытаемся найти их источник, понять, почему происходит именно так и именно со мной, отсюда и возникает вопрос: «Если страдание является результатом зла, то откуда взялось зло?» Если мы будем рассуждать логически, то придем к абсурду; интересно рассуждал Фома Аквинский: «Если одна из двух противоположностей бесконечна, другая уничтожается. Бог - бесконечное благо. Следовательно, если Он есть, зло должно исчезнуть. Однако, зло существует. Значит, нет Бога». Случай с Иовом особенно интересен тем, что ставится не просто проблема зла (ведь проблема заслуженного зла как наказания вовсе проблемой нам не кажется), а проблема несправедливости зла. Ведь вопрос не в том, почему с плохими людьми происходят плохие вещи, а как раз наоборот: почему с плохими людьми происходят хорошие вещи, а с людьми хорошими происходят вещи плохие? Ответов на этот вопрос только четыре.
1. Это самый простой ответ, но самый неверный. Он говорит, что Иов - плохой. Это то, как часто думаем и мы о страдающем человеке: «Наверное, согрешил в чем-то, за что Бог его и наказывает…» Таким образом, мы заранее подписываем человеку приговор. Да, возможно, некоторые люди грешат, да, но кто не грешит? То, что человек грешит, еще не значит, что его непременно постигнут страдания! Никогда в процессе душепопечительства нельзя так поступать, даже в мыслях подозревая человека в тайном злодеянии. Именно так поступали друзья Иова. В их голову не укладывалось (как частенько это не укладывается в наше узенькое мышление), и это было разумным, что с хорошими людьми может приключиться что-то плохое, потому что праведных Бог благословляет, а нечестивых наказывает. С этим стереотипом и пониманием Бога они приступили к обличениям своего друга. Проблема же была в том, что у друзей Иова было удобное понимание Бога, ведь Он укладывался в их мировоззрение и в их понимание без всяческих проблем! Книга Иова разрушает такое понимание:

В определенном смысле книга для того и написана, чтобы потрясти читателя Богом, настоящим Богом, совсем не похожим на удобного и пристойного героя наших выкладок и ожиданий.

Это говорит о том, что не все так просто, что Бог не вписывается в наше о нем представление и иногда может действовать так, как мы себе и не ожидали. Иов в действительности не плохой, он очень хороший, так что этот ответ придется отвергнуть.
2. Ответ второй может показаться весьма страшным, но его нужно рассматривать, потому что человек, который страдает, может прийти к нему: «Бог - плохой». Как раз именно с этим ответом опасно заигрывает Иов, который страдает ни за что, будучи праведным перед Богом. Иов хочет вызвать Бога на суд и засудить, но не может, потому что на стороне Бога сила, а беспристрастного посредника между ними нет. Прочитав Иова 9:14-23; 32-33, станет понятным, почему Иов так думает. Только честность Иова спасают его от того, чтобы он окончательно таким образом оценил свои страдания.
3. Ответ третий: Бог не всемогущий. Он действительно добрый, но не может избавить «меня» от страданий, Он действительно не хочет, чтобы люди страдали, мучались, болели, но не может ничего сделать, может, в будущем сможет, может, он все еще развивается, набирает силу? Получается, Бог - не всемогущий Отец, а всего лишь старший брат: «Он - сильный, но не очень». Но Иов не пытается ответить себе самому так. Бога нельзя мыслить без всемогущества, будто Всемогущий - Его фамилия.
4. Остается один возможный ответ, который многим так и напрашивается: Бога нет. Однако, этот ответ вообще лишит мир света, вообще повергнет нас в непроглядные дебри тьмы.
* Так что, всеми логическими доводами и силлогизмами проблему эту не решить. «Может быть, проблему вообще нельзя решить. Может быть, это - не проблема, а тайна». Мы, как богословы, служители, хотим знать ответы на все вопросы или хотя бы казаться знающими все ответы, мы не можем смириться с тайной, мы не можем оставить что-то недопонятым, мы хотим, чтобы люди, которые к нам приходят, уходили от нас без малейшей тени сомнения. И мы делаем так, мы рассеиваем все облака над головой человека, он уходит без вопросов, но как только он выходит за порог церкви, к нему возвращаются те же самые вопросы и возникают еще несколько десятков, и, в конце концов, человек чувствует, что мы ему не помогли, а сделали только хуже.
* У нас есть несколько предпосылок, из которых мы исходим, когда говорим и думаем о страданиях:
- Бог справедлив
- Справедливость означает награду хорошим и кару плохим
- От награды мы радуемся, от кары-страдаем
- Иов страдает Вывод опять тот же: Иов плохой. Мы не ставим их под вопрос, а надо бы, ибо нельзя воспринимать эти посылки так аксиоматично.
* Первая посылка говорит, что Бог справедливый, или, что он хороший; вторая раскрывает смысл справедливости. Но проблема в том, что «свойство это значит у Него не совсем то же, что у человека, хотя бы потому, что Бог - не человек». У Бога и человека разная природа, а значит, и природа благости у них разная. Для человека хорошо то, что приятно, что в данный момент хорошо, Бог же смотрит гораздо дальше: сколько раз мы слышали о том, что какой-то человек благодарил в последствии за те страдания, которые у него были до того, и благодарил он за них Бога! Его свойства любви, добра, справедливости неотъемлемы от Его природы, но они гораздо превосходят наши любовь, доброту и справедливость. Для нас, людей «хороший» и «спасающий от страданий» - одно и то же; для Бога же - нет. Третья посылка говорит о счастье. Что для нас есть счастье? Мы отождествляем его с «чем-то, что есть сейчас или будет скоро, но уж никак не с далеким будущим, тем более - не с вечностью» и «с осознанным чувством, а не с объективным фактом».
* Иов в момент страданий не был счастлив, но что если его несчастье послужило будущему объективному счастью, о котором он еще не подозревал? Дело в том, что наши чувства - не всегда самый хороший показатель: «Нам кажется, что мы вот-вот умрем, а у нас ничего нет, никакой болезни. Бывает и наоборот: мы ничего не чувствуем даже за две минуты до смерти». Так бывает и в духовной сфере: нам кажется, что того, у кого в духовной жизни все замечательно, у кого нет никаких проблем, благословляет Бог, а на самом деле все может оказаться совсем не так; святой же проходит через слепую ночь души, «когда на самом деле Бог совершенствует его, как великий мастер - свой шедевр». Четвертая предпосылка нам говорит, что Иов несчастен, он страдает. Но он не просто страдает, он блажен, хотя сам об этом даже и не догадывается. У него нет такого счастья, которому название «довольство», но у него есть то блаженство, о котором говорил Иисус «блаженны плачущие…» Все блаженства в смысле довольства, которые ценит весь мир, ничего не стоят на самом деле, потому что простой случай может отнять все это, но то, что есть у Иова - не в силах отнять никто: «Иов на своей навозной куче блажен, хотя он очень страдает и никак уж не 'доволен'».
* Конечно же, проблему зла не разрешить даже самыми лучшими рассуждениями, потому что от этого страданий меньше ничуть не становится, но у Писания есть ответ на боль: любое страдание помещено во время, оно временно, и в этом-то весь ответ и состоит: «Подожди…» И ответ Бога на проблему нельзя рассматривать как вечную истину, вневременной постулат, ведь ответ Бога всегда обращен к конкретному моменту во времени, Его ответ есть событие во времени. Книга Иова может нам помочь тем, что она говорит нам: зло временно, а добро вечно, нужно лишь какое-то время подождать.
* Страдающий человек задает множество вопросов, но не получает на них ответы, потому что даже если бы на все его вопросы были даны ответы, у него все равно бы появились новые, еще более мучительные, а от ответов страдания все равно бы не прекратились. Иов задает множество вопросов, но Бог ни на один из них не ответил, но почему-то Иов был доволен. Оказывается, дело не в ответах, дело в том, что к Иову пришел сам Бог, и этого было достаточно. Когда Иов замолчал, перестал кричать и задавать свои вопросы, пришел Бог, или нет, Иов просто заметил, что Бог всегда был рядом и никуда не уходил, тогда-то он и смог заметить еще Одного в беседе, Который выслушивал его и друзей, но ждал, пока все наговорятся. Когда Бог вступил в разговор, Он, не ответив ни на один вопрос, задал своих множество, и, конечно же, Иов не смог ответить ни на один из них.
* Иову было достаточно того, что Бог оказался рядом, что Он пришел и открыл Себя, а все остальное (даже его болезнь и тяжкие мучения!) потеряло свое значение.
* Нет, мы не ответим, почему есть страдания и в чем их причина, просто это, наверное, тайна, с которой нам нужно согласиться жить. Нам не нужно утешать страдающих людей именно рассуждениями, что зло появилось от сатаны или еще от кого-нибудь, нам нужно говорить, чтобы они смирились с тайной и обратились к Богу за помощью. Может, они обретут счастье, когда Бог явит им свое лицо, нужно только лишь подождать?

Избавление от страдания.

Нужно помнить, что иллюзии о нашей способности быстро помочь - неосуществимы. Сперва можно попробовать выяснить, в чем причина страданий, но не всегда это нужно делать: как я уже показал выше, страдания могут быть совершенно необоснованны и не иметь никаких причин, они могут просто быть, и нам нужно беречься от ошибочного желания найти причину в самом человеке, даже если ее в нем и нет. Да, действительно, иногда страдания могут быть обоснованы, посланы Богом по причине греха человека, если последний не воспринимает никаких иных воздействий, но мы, пасторы или душепопечители, не можем это выяснить с четкой определенностью, нужно быть очень осторожными. Нужно помнить также, что даже если боль и обоснована в жизни человека, от того, что мы докопаемся до ее причины, страдающему легче ничуть не станет, а, может быть, еще тяжелее. Наша задача - не производить вскрытие для анализа, а помогать и пытаться лечить человека.
* Бывает и так, как пишет К.С. Льюис: «Господь говорит с нами тихо, доставляя нам радость, беседует с нами голосом совести и кричит, попуская страдания».
* Страдания могут быть «мегафоном Божьим», который вступает в действие, когда мы не замечаем наших грехов, «глупостей и даже удовольствий… но страдания не заметить нельзя». Когда мы страдаем, мы знаем, что не все в порядке в этом мире, что мы все же грешны. Бывает, что когда все в жизни хорошо, нет никаких потрясений и проблем, человек попадает во власть иллюзий, «когда же страдание встряхнет его, он знает, что не все в порядке, и возмущается, и восстает (а отсюда - ближе к покаянию) или пытается что-то понять (а отсюда - ближе к вере)».
* Да, боль является злом по своей природе, но у этого зла есть свои положительные стороны (конечно, легко рассуждать об этом, сидя в мягком кресле перед телевизором), у него могут быть очень даже положительные результаты: «Боль срывает покров, водружает флаг истины в крепости мятежной души». Это самый грубый случай, по причине которого к человеку может прийти боль, но даже в этом случае боль хотя бы «разрушает иллюзорную уверенность в том, что 'все хорошо'».
* Но еще раз оговорюсь, мы никогда не можем быть уверены совершенно в том, что человек, пришедший к нам за помощью, страдает именно по причине того, что грешит, даже если так и кажется.
* Человек, приходящий к душепопечителю, как правило, понимает, что он пришел не к волшебнику, который одним движением руки снимет боль и удалит все страдание, поэтому он от него и не ждет этого. Человеку нужно несколько другое: ему нужно внимание, чтобы кто-то его выслушал, разделил его боль, понял его, пусть не сказав ни слова, хотя как можно понять страдающего человека, если сам не страдаешь?.. Отсюда вывод: слова типа «как же я вас понимаю!» могут не быть правдой, их не нужно говорить, потому что если вы беседуете с человеком, который смертельно болен раком, то вы не можете его понять, потому что вы никогда ничего подобного не испытывали. Но можно сказать, что Бог понимает его, потому что Иисус пострадал сильнее и больше, чем каждый из людей и может понимать всех страждущих.
* Далее, тому, кто хочет помогать страдающим людям, должен понимать и очень тонко чувствовать еще и другой момент: период боли и страдания человека-это период отчаянной борьбы, непонимания, слез и бунта. Иногда человек может просто начать злиться. На что? Да на что угодно… На своих близких, на своих детей, на друзей, даже на верующих и даже на самого Бога. Это не исключительные случаи, потому что, наверное, многие люди бунтуют и задают опасные вопросы в сердце своем, но боятся об этом признаться не только кому-то еще, но даже самим себе.
* Дон Постема рассказывает один случай из его жизни: «Женщина, умиравшая от рака, сказала мне, что временами она злится на весь мир. Я спросил ее, сердится ли она и на Бога тоже. Поколебавшись, она призналась, что сердится. 'А вы признались в этом Богу?' Мы провели много времени, разговаривая об этом, поняв, что даже самые преданные слуги Божьи иногда сердятся на Него. После смерти женщины ее сын рассказал мне, насколько полезным для нее было признание Богу в своей обиде на Бога.» Как человеку помочь? Ведь он понимает, что своей обидой и гневом на Бога он грешит против Него. Мне кажется, что нужно призывать людей всегда к предельной открытости перед Богом; нужно говорить с человеком об искренности, что даже если он пытается скрыть от Бога свои чувства, сделать вид, будто их нет, то Бог все равно видит, что происходит, только это нарушает общение с Ним. Искренность предельно важна, и не нужно бояться борьбы с Богом!
* Если человек давит в себе вопрос «за что?», то рано или поздно он вырвется из его груди неповторимым воплем боли, и этот вопрос должен прозвучать, потому что тогда человек готов, чтобы Бог ответил, потому что он спросил. Почему Бог нам часто не отвечает? Да потому что мы Его не спрашиваем, а вот Иов спросил, и Бог к нему пришел не с осуждением, нет, но с исцелением его души. Борющемуся человеку можно помочь, напомнив ему историю Иакова, когда он боролся с Богом (Бытие 32:22-32). Когда двое борются, они как никогда близки, как это ни кажется парадоксальным для нас, когда мы боремся с Богом, мы близки к Нему, это лучше, чем уйти в гневе от Него. Можно напомнить, что Иов жаловался на Бога, но жаловался искренне (Иов 2:7-10; 3:1-5,11-13; 10:8-9). Нужно призвать человека быть искренним перед Богом и говорить обо всем, что переживает душа. «Чем ближе мы к Богу, тем больше мы позволяем себе высказать то, что происходит внутри нас… Мы принадлежим Богу со всеми нашими отрицательными, негативными эмоциями!» Даже Иисус боролся с Богом в Гефсимании, и это было не просто пассивное согласие с тем, что ему предстояло, но, кажется, в Иисусе все человечество боролось с Богом, и в результате этой борьбы мы теперь радуемся нашему спасению. И на кресте мы слышим эти слова: «Боже мой! Боже мой! для чего…!» Эти слова вовсе не богохульны, они искренни, и поэтому Бог их принимает… Нужно сказать страдающему человеку, что когда «я нуждаюсь в помощи врача, я показываю ему свои раны. Я не прячу их и не стараюсь предстать перед ним в лучшем свете. Отказываясь назвать ненависть и обиду своими именами, мы скрываем, таким образом, свои раны от Господа». Не нужно лицемерить пред Богом, как бы там ни было, какими бы плохими эти чувства ни были, эти чувства есть и они - наши.
* Может, покажется удивительным то, что я не привожу в этой работе никаких конкретных шагов, как помочь страдающему, никаких конкретных слов, которые ему нужно было бы сказать, но я и вправду не знаю никаких шагов и никаких слов. Не существует никакого шаблонного подхода, никакой схемы и правил действия, где было бы написано: «…если хочешь достигнуть результата, то делай так-то и так-то.» Таких правил дорожного движение нет. Человек - не система и, соответственно, конвейерный подход и не нужен. Важно только, наверное, научиться принимать человека, таким какой он есть, принимать не просто на словах, а принимать сердцем, чтобы он в этом мог быть уверен, и тогда ему будет легче.
* «Умирает человек (потому ли, что на него наехала машина, или потому что его из пулемета ранило насмерть) - ты его первым делом должен взять, принять в себя, не защищаясь против его страхов, его боли, его непонимания, и держать перед лицом Божиим».
* Если же мы говорим о смерти, об умирающих людях, то это особенная статья в разговоре. Мы привыкли к тому, что каждый день слышим о смерти, она перестала для нас быть чем-то жутким и ужасающим. Как пишет Бонхеффер: «Мысль о смерти за последние годы становится все более привычной. Мы сами удивляемся тому спокойствию, с каким мы воспринимаем известия о смерти наших сверстников».
* Конечно, это не значит, что мы не боимся умирать, ведь мы может привыкнуть к смерти, пока она не коснулась нас, а когда все же она близка, мы начинаем цепляться за жизнь из последних сил, чтобы только она не ушла, «…слишком значительна и дорога нам жизнь… мы все еще любим жизнь, но я думаю, что смерть уже не сможет застать нас совсем врасплох». Навряд ли мы думаем когда-либо о том, что смерть также зависит и от нас самих, и великую ответственность на плечи душепопечителя ложится именно тогда, когда он утешает находящихся при смерти: смерть его опекаемых в какой-то степени зависит от него! «Не внешние обстоятельства, а мы сами сделаем из смерти то, чем она может быть,- смерть по добровольному согласию». Смерть мучительна, но страдание может уменьшиться, если мы поможем умирающему согласиться с тем, что Бог призывает его к себе, что скоро он умрет. Хотя христиане и говорят, что не боятся смерти, все же это, как мне видится, не так, поэтому нам нужно учиться разделить страх умирающего человека и поддержать его. Душепопечителю следует помнить вот что: не нужно щадить себя, свои чувства, нервы, когда общаешься с человеком, лежащим на смертном одре.
* «Старайтесь не избегать безнадежно больного друга или знакомого, щадя свои чувства и не желая погружаться в атмосферу болезни и страдания».
* Какие же выводы можно сделать из всего сказанного выше? Да, я не предлагаю конкретных и частных шагов помощи страдающим, как я уже сказал, по-моему, нет четкой системы. Душепопечитель должен вооружиться недюжинным терпением и великой любовью, чтобы молитвой, словом и делом помочь людям, проходящим ночь души в своей жизни. Не нужно огораживаться от боли людей, нужно учиться ее разделить и принять в себя страдающего со всеми его страхами, сомнениями, вопросами и болью. Не нужно жалеть время, потому что самое ценное в нашей жизни - это люди, которые вокруг нас. Душепопечитель должен сам понять, прежде всего, себя: он должен знать свои боли, свое страдание, свое одиночество, свои раны, которых и у него много, как и у любого другого человека. Первый шаг помощи - понять и принять человека, разделить его боль.

---

Источник: Православная психология, Игумен Евмений.

---